Спиноза и его друзья в Древней Руси

Четыре древлянских всадника двинулись ей навстречу. Князь с сыном, воеводы Птицеслав и Калина. С другой стороны к Ольге подъехали Святослав, Свенельд и Асмуд.

Высокие договаривающиеся стороны удалились в шатёр.

Войска разомкнули щиты.

Над бронзовыми кудрями Пушкина сиял солнечный нимб.

– Александр Сергеевич, – ошарашенно пролепетал Спиноза, увидев среди полян памятник великому поэту. – Катя, но это же не девятнадцатый век… И вообще, что происходит?

– Ой, Спиноза, идём, я тебя познакомлю! Петуля! – Катя взяла мальчишек за руки и подвела к киевскому войску.

– Это и есть твои друзья, Катрин? – спросил Александр Сергеевич.

Спиноза протёр очки. Но бронзовые губы и в самом деле шевелились, а из них вылетали обычные человеческие слова:

– Что ж вы, молодые люди, оставляете свою даму без присмотра?

Спиноза только открывал и закрывал рот. Руки у него дрожали. Ладони вспотели.

– Это Витя Корнецов, – представила его Геракл классику, – Спиноза. Ну, который умный. Помните, я вам рассказывала?

– Не оскудела от морозов,

Не повернула реки вспять,

Но может собственных Спинозов

Российская земля рождать, – улыбаясь, сымпровизировал Пушкин.

Бонифаций важно протянул памятнику ладонь лодочкой и без Катиной помощи представился:

– Рюрикович. В смысле, Петуля. Здрасьте.

К Вите вернулся дар речи:

– Ты что, не понимаешь, кто перед тобой? – напустился он на бизнесмена. – Это же Пушкин!

– Ну, – кивнул Петуля.

– Это же солнце русской поэзии! Основоположник всей нашей литературы!

– Ну… Не пойму, чё ты хочешь?

– Ты не читал меня, Петуля. Смотрел в мой том, а видел дулю, – блеснул Пушкин бронзовой улыбкой.

– Это фамилия такая, – без всякой обиды пояснил Бонифаций. – Моего роду-племени. Слышь, Катька, а слон где?

– Какой слон? – Геракл с опаской покосилась на увешанного золотом Бонифация. Вдруг он тоже рехнулся?

– Дык… это… Который за тобой гнался. Мы ж по твоим кроссовкам шли… А за ними ещё такие следы… Как ямы…

– Вот эти? – памятник отошел в сторону.

– Точно! – обрадовался двоечник.

– Александр Сергеевич! – Спиноза благоговейно смотрел на поэта. – Кажется, я начинаю понимать. Вероятно, вы появились в Выселках именно в тот момент, когда мы с Михайлой проводили совместный эксперимент. Удвоенная сила излучаемых сверхкоротких волн…

– И верёвки тогда на куски, – вспомнил Бонифаций. – Ещё бы – такой вес!

– Вот видите, Александр Сергеевич, я ж говорила, что вы прилетели на волнах! Вот только, Витечка, – Геракл заботливо застегнула на Спинозе белый халат, – я не понимаю, почему там в парке одни таблички?

– Это же естественно, Катя, – смущенно поправил очки научный руководитель. – Аномальная зона, расположенная вблизи деревни Выселки, – уникальный природный феномен. В информационном поле отражаются психофизические особенности каждого индивидуума и проецируются на окружающую среду, трансформируя её согласно представлениям субъекта.

Бронзовые бакенбарды с любопытством склонились к оранжевому шлему.

– Проще говоря, Катя, каждый видит то, что он представляет. Вот, скажем, я именно так представлял себе заброшенную помещичью усадьбу с садовым гротом.

– Как, вы тоже в него полезли? – смутилась девочка. – А почему тогда мы не встретились? Мы с Александром Сергеевичем пошли налево…

– А мы, ёлки зелёные, направо…

– Друзья! – Витя обнял за плечи Катю и Бонифация. – Дело не в линейных измерениях. Грот явился каналом пространственно-временной связи. Мы перенеслись в другой век.

– И в самом деле – Спиноза, – подивился Пушкин.

Мальчик зарделся.

– Мы за одной партой сидим, – похвасталась, не удержавшись, Геракл. – Витя, может быть, в тенёк перейдем? Как бы у тебя не было теплового удара!

И вся компания направилась к ближайшей роще.

Гридни и вои проводили их завистливыми взглядами.

Первым не выдержал отрок из полянской дружины. Он слез с коня и сел на траву. И тотчас же в обеих армиях началось повальное нарушение дисциплины. Воины складывали щиты домиком и ложились отдохнуть. Тут и там паслись стреноженные кони. Кашевары раскладывали костры. От походных котлов потянуло вкусным дымком. Бывшие противники постепенно смешались. Они подсаживались к кострам, беседовали, делились новостями.

Но никто из них ещё не знал главной новости.

Атмосфера в шатре переговоров поначалу была напряжённой. Обе стороны припоминали друг другу старые счёты.

– Данью непомерной нас обложили, – горячился Калина.

– А вы князя нашего позорной смерти предали! – сдвинул брови Свенельд.

– А ты обиду мне учинила, – попрекнул Ольгу Мал. – Обещала пойти за меня, да слова своего не сдержала.

Ольга сдвинула брови.

– Нешто ты думаешь, Мал, я могла княжеское слово нарушить? Согласия я не давала. Так сватам твоим и ответила: одна, мол, буду век вековать.

– Ты хочешь сказать, мы кривду творим? – вспылил Калина. – Я своими ушами слышал донесение!

Ольга и Свенельд переглянулись.

– Истинно, – подхватил Птицеслав. – Верный человек передал: ты, княгиня, послов наших с ласкою-согласием приняла, затем же сожгла их в бане.