Спираль мысленного потока

Делать он это начал, как и многие, в подростковом возрасте, но тогда чувство наслаждения постоянно смешивалось с чувством стыда. Марк часто ощущал себя изгоем в повседневной жизни сначала старших классов, а затем и в университете. Мастурбация была единственным способом хоть как-то снять напряжение от куцего и непонятного общения со сверстниками. Но поскольку обсудить данную тему было не с кем, он часто ругал себя за желание оказаться с женщиной в одной постели. В то время он считал это слабостью, злился от осознания того, что тело диктует ему условия. Нет, он должен быть выше этого, ведь ему не суждено быть искренне любимым. Но даже с ненавистью к себе продолжал онанировать, погружаясь всё глубже и глубже в тёмные уголки интернета. Любопытство, которое он считал своей сильной чертой, вело его по коридорам сексуальных девиаций, постоянно подкидывая что-нибудь новенькое. Само собой, в дальнейшем это повлияло и на его отношение к сексу в целом. Акцент сместился с полноценного полового акта на желание чего-то меньшего, в нём пробудилась любовь к ступням и бёдрам. Он не желал тратить силы на внимание ко всей женщине, её личности. Забитая самооценка не давала подростку осознать важность полноценных отношений, поэтому он разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, он страстно хотел пресмыкаться перед женщинами, валяться у них в ногах и просить о любви. С другой – ненавидел их за холодное и расчётливое к нему отношение. Марк не был богатым наследником главы известной корпорации, в нём не было стремления завоёвывать кого-либо, да и одевался по молодости он довольно посредственно.

Некоторые девушки всё же обращали на него внимание, даже предпринимали попытки завязать романтические отношения. Но он, сам того не замечая, был слишком погружен в постоянные мысли о ненависти ко всему живому. Поэтому, когда в редких любовных играх того периода дело доходило до поцелуя или какого-то намёка на возможную близость, он тут же стремился разорвать все связи, поскольку страшно боялся получить то, о чём втайне страстно мечтал. Там, где у одних остаётся ностальгия по первой любви, у других – боль от первой потери. Внутренний разрыв между жаждой человеческого тепла и усиливающейся ненавистью сковывал с годами всё сильнее и сильнее. В итоге Марк превратился в некое подобие зомби, полностью потерял ориентиры в жизни и перед поступлением в университет решил обратиться к психиатру. Оттуда его направили в диспансер, где он провёл два месяца лета, лёжа на больничной койке и рассматривая белый угол потолка палаты. Антидепрессанты не помогали, терапии как таковой в городе тогда не было.

– Безвыходных ситуаций не бывает, вы же понимаете, да? – сказал Марку странного вида врач-психотерапевт. Это был его первый день в больнице, поэтому во время заполнения медкарты приходилось сквозь слёзы и комок в горле выжимать из себя ответы на разные нелепые вопросы. В его голове напыщенный врач мало чем отличался от генерала, жаждущего звёзд на погонах и отправляющего солдат на очевидную смерть. И тот и другой были слишком самонадеянными и чёрствыми.

– Да, поистине никакому человеку нельзя доверить себя без остатка, – думал он в тот период жизни. Сжимал руки в кулаки, пытаясь почувствовать хоть какую-то силу. Но её не было ни в покрасневших от напряжения пальцах, ни в нём самом. Прошло уже больше десяти лет с момента, как он выписался из диспансера и больше двадцати лет после развода родителей. Однако мысли постоянно возвращались то к одной теме, то к другой. Лечебный эффект времени явно преувеличен. Воспоминания о тех событиях он многие годы старательно подавлял, считая попытку хоть как-то разобраться в себе проявлением скорее слабости, нежели решительности. Да и в тот момент его некому было поддержать, проблемы самореализации обсуждались крайне редко. В последнее время ситуация, конечно, изменилась, но он уже не чувствовал острой необходимости копаться со специалистом в подростковом периоде своей жизни. Хотелось разобраться во всём самому.