Список для чтения

– Папа, это замечательно. Ты молодец. Самбал просто блестящий. Хотя по вкусу он совсем другой, чем у мамы.

– А ты помнишь, каким был на вкус мамин?

– Как я могу забыть? Но и твой очень хорош. Лучше, чем у меня.

Его так и подмывало сказать, что он немного сжульничал, но нет, этот секрет он унесет с собой в могилу. Не страшно, что сейчас он так поступил. Ждать осталось уже недолго.

После ужина Мукеш ожидал, что Прия, после того как уберут ее тарелку, удалится на свое любимое читальное место, но вместо этого она опять подошла к столу и села.

– Пересмешник… когда Аттикус говорит, что это грех, убить пересмешника, означает ли это, что грех убивать невинность или невинных людей? – спросила Прия.

– Э… – Мукеш почувствовал, как у него тяжело стучит сердце – об этом он с Алейшей не говорил. – Думаю, что да. – Он произнес это тихо, словно громкое высказывание выставило бы напоказ его неуверенность.

– Это логично! Ведь так много невинных людей здесь подвергаются обидам или терпят дурное обхождение! – Лицо Прии выражало непокорность. – Это так меня разозлило!

– Да, Прия. Ты абсолютно права.

– Том Робинсон, – провозгласила Прия, и Мукеш с серьезным лицом кивнул. – Страшила Рэдли. – Мукеш кивнул снова. – Дилл и Джим! Это потрясающе, деда, – сказала она, все еще сжимая в руках книгу. – Жаль, что мы не можем оба поговорить об этом с бабушкой. Интересно, читала ли она эту книгу?

Пока Прия распространялась о книге, Мукеш осознал, что она обратила гораздо больше внимания на второстепенных персонажей, тогда как его больше затронула основная линия повествования. Прия напомнила ему Алейшу. Молодежь очень наблюдательна.

– Я думаю, ты можешь находить в книгах много скрытых значений. В этом и есть смысл, – неуверенно сказал Мукеш, надеясь, что транслирует хотя бы часть мудрости Аттикуса Финча.

И Прия согласно кивнула.

– Деда, ты совершенно прав! Бабушка тоже это говорила, но эта книга более сложная, чем те, что мы читали с ней вместе.

– Она так говорила? Бабушка была очень мудрая.

Рохини разбирала в телефоне электронную почту, писала письма и одновременно, улыбаясь, наблюдала за отцом и дочерью.

Мукеш тоже ей улыбнулся. Лучшего он не мог и желать. Перед ним была его внучка, больше не запертая в собственных мыслях, в своем собственном маленьком мире. Он вспомнил, как Наина и Прия вместе хихикали над каким-нибудь книжным персонажем, отпускали остроты. Тогда он их не понимал, теперь же знал, что Глазастик, Аттикус и Джим были так же реальны для Прии и для него, как собственная семья. Теперь он это понимал.

Глава 29. Алейша

Она шагала рядом с отцом, маленькая ручка пятилетнего ребенка свободно держалась в его руке. Подушечками пальцев она ощущала его шершавую ладонь. Подошвы кроссовок слегка скользили по покрытому песком настилу, и она крепче ухватилась за его руку. Они шли к морю. Девочка пока его не видела, просто доверяла словам, что они идут именно туда.

Они шли через лес. Не было видно ничего, кроме высоких деревьев, тонких стволов и длинных, остроконечных зеленых листьев. «Ели», – сказал ей отец. Она была в еловом лесу, слышала птиц и лающих вдали собак, хотя звук был такой, будто они были рядом с ней. Девочка все время поворачивалась, чтобы посмотреть. Отец велел ей перестать дергаться, он все время терял равновесие.

Алейша не хотела, чтобы папа терял равновесие, не хотела, чтобы он упал. Тогда она осталась бы совсем одна в целом мире, лишенная всякой возможности попасть домой. Ее мать повезла Эйдана в Кромер^[50]. Он категорически не хотел идти на пляж, особенно, если там нет ничего интересного; ему просто хотелось поесть или пойти в зал игровых автоматов. Он хотел увидеть причал. Его друзья были здесь прошлым летом, и он хотел иметь возможность сказать, что тоже его видел.