Список Мадонны

Домик Триси стоял немного в стороне от берега реки, укрытый деревьями и кустами. Солнце клонилось к закату, и на зеркально гладкой поверхности воды мелькали золотые отблески, когда Ламар с брызгами заходила в воду и выходила из нее, пока подол ее платья не промок. Она огляделась вокруг. Нигде не было видно камышей, и крик утки не слышался среди голосов, возвещавших о наступлении ночи. Боль из головы все еще не ушла, но странный шум был уже не таким громким. Сегодня Курикута не придет сюда. Их встреча произойдет в другом времени, когда будет сделано много новых следов. Она унеслась в мечтах к своему народу. Туда, в мир духов. Прочь отсюда, вверх, во Время сновидений. Она просила Курикуту вернуть их назад, дать им возможность подняться из ее тотема, выйти из воды там, где росли камыши, и кричала утка, как орел, ящерица, змея, опоссум, вомбат и розовый какаду. Она хихикнула по-девчоночьи и подняла руки над головой, направив свои узкие длинные ладони к приглушенной розоватости, которая пряталась за солнцем. Ящерица! Да! Она попросит Курикуту превратить Нагерну в ящерицу. Она пожалела, что не помнила, любила ли Нагерна ящериц. Но она не могла рассмотреть лица Нагерны, тени плясали у нее перед глазами, скрывая дараги так, что она не могла разглядеть их. У нее заболела голова. Моментально она нащупала ворона рукой. Его перья были теплыми и мягкими, и она долго поглаживала его глянцевую шею, прежде чем вышла из воды и легла в темноте на землю у ганьи человека, глаза которого как цветы, растущие высоко на деревьях, а волосы как трава, выгоревшая на солнце.

* * *

Поездка в Парраматту прошла легче, чем предполагал Беде Полдинг. Рядом с Триси девушка не чувствовала себя напряженно. Даже ворон, казалось, не возмущался присутствию краснолицего ирландца. Сначала он посадил ее на лошадь, а когда она уселась, забрался впереди нее, все время разговаривая обычным спокойным тоном, который, казалось, успокаивал ее. Он говорил, что они поедут верхом на лошади туда, где за ней будут ухаживать и где она сможет научиться многим новым вещам. Полдинг был удивлен ее реакцией. Она широко раскрыла глаза и ухватилась за руку Триси. «Боже мой, — думал Полдинг, — она понимает. Она понимает, что он оставит ее там». Триси смеялся, похлопывая девушку по щеке. Он навестит ее, когда будет в Парраматте. Они ехали целый день по хорошо утоптанной дороге через буш, однообразный пейзаж лишь изредка прерывался расчищенными полями и домами поселенцев. Полдинг ощупал пистолеты за поясом. Рейнджеры буша, они могут быть тут. Этим негодяям только и нужно, что забрать у них девушку. Но из буша никто внезапно не выскакивал и не кричал резко «Жизнь или кошелек!», не слышно было и топота скачущих лошадей, не видно отчаянных глаз мужчин, знающих, что, когда их поймают, им не избежать виселицы. Вокруг были слышны только голоса птиц и пение дьявольских цикад. Полдингу хотелось бы, чтобы его паства пела хоть на маленькую толику с тем же удовольствием, как эти цикады. Странно, но он никогда не видел ни одной. Праздно размышляя, он старался представить себе, на что они могли быть похожи.

Триси как мог поддерживал хорошее настроение, он о чем-то говорил, смеялся, показывая на что-то. Вдруг он показал рукой на кукабару со змеей в клюве. Они остановили лошадей и наблюдали, как птица взлетела в небо и бросила рептилию на землю. Повторив это действие несколько раз, она сделала то, на что не способен был ее клюв. Только когда тело змеи было изрядным образом помято, кукабара посчитала, что добычу можно употребить в пищу. В течение всего спектакля Ламар никак не проявила себя. Она не ослабила свою руку, обнимавшую за пояс Триси, а когда тот оглянулся, он увидел, что она даже и не смотрела на кукабару. Она смотрела прямо перед собой своими странными светло-карими глазами, казавшимися пустыми и всевидящими одновременно, постоянно поглаживая левой рукой шею своего ворона с одной стороны.

* * *

Женщина небольшого роста, одетая в форму, которая была ей слишком велика, впустила их в приют и проводила в большой общий зал. Матрона Эдвардс подошла к ним позже. Крупная, солидно выглядевшая женщина, внушительный вид которой скрывал мягкую нежную натуру, сочувственно кудахтала и украдкой посматривала на Ламар, пока Полдинг объяснял обстоятельства, которые привели их сюда. Следующим заговорил Триси. Матрона Эдвардс отнеслась к его словам так же доверчиво, как и к словам Полдинга. Она одобрительно кивала, что-то помечая в маленькой черной записной книжке. Ее не нужно было уговаривать принять серебро, предложенное Полдингом на устройство девушки.