Сплетение (ЛП)

— Она права, — бросая на пол скомканный платок, перебила ее Дельфиния, — О, блаженное неведение! Не могу поверить, что вы до сих пор ничего не уяснили. Ева и я все поняли еще два дня назад!

— О чем ты?

— Король, — сказал Ева. — Он не... — Она оттягивала кончики своих густых темных волос. Вмешалась Дельфиния.

— Он не любит нас, — произнесла она. — И мы ему не нужны.

Она была настолько бледная, что Азалии показалось, что на этот раз она может упасть в настоящий обморок. Холли, Айви и двойняшки переводили встревоженный взгляд с Азалии на Дельфинию. Азалия сердито сложила руки.

— Что? Конечно он любит нас, — сказала она. — Иначе быть не может. Дельфиния, так и есть.

— Он... он всегда кушал с нами, — смело заявила Флора. — И... он дает нам туфельки для танцевальных занятий.

— Он КУШАЛ с нами и ДАВАЛ нам туфельки, — поправила ее Дельфиния, — потому что Матушка была рядом, и она хотела, чтобы он так поступал. Неужели вы не видите? Он уделял нам внимание только тогда, когда его просила об этом Матушка. Теперь, когда Матушки не стало, зачем ему считаться с нами? Вероятно, он даже рад уехать.

— Дельфиния...

— Лия? — послышалось от Флоры.

Азалия сдавила горку из пустых чаш с такой силой, что они хрустнули. Она уверяла себя, что у нее нет любимых сестер, но, если бы были, то Дельфиния не попала бы в этот список.

— Чушь, — парировала Азалия. — Брэмбл тоже не верит в это.

— Ну, Аз, — Брэмбл постучала ложкой о край своей тарелки. — Он никогда не проявлял к нам великой любви.

Азалия с грохотом поставила тарелки на стол.

— И ты туда же? Как вам всем в голову могла прийти такая ужасная мысль? Он... он хотел открывать бал со мной, помните?

— Потому что ему Матушка так сказала, — прошептала Дельфиния. — А он бросил тебя с Фейрвеллером.

Азалия запустила в Дельфинию ложкой. Она пролетела мимо и попала в украшенную драпировкой банкетку. Азалия резко повернулась, юбки со свистом рассекли воздух позади нее. Она упрямо зашагала к двери.

— Я приведу его прямо сейчас, — сказала она, хватая задвижку с такой силой, что ее рука запульсировала от боли. — Вот увидите. Это не правда! Вот увидите!

Дверь библиотеки была открыта. Азалия постучала по деревянной панели рядом с дверной коробкой и заглянула внутрь.

Возле стола Короля на корточках сидел человек. Разочарованно Азалия увидела, что это был вовсе не Король, а мистер Пудинг. Престарелый дворецкий, медленно оборачивая книги в ткань, улыбнулся, когда вошла Азалия.

— Мисс! — сказал он, — Холодает, мисс.

— Где Король? — спросила Азалия.

Улыбка мистера Пудинга растаяла, он всячески избегал взгляда хозяйки.

— Он отбыл, мисс. В порт.

Не в силах сдерживать себя, Азалия глубоко вонзила ногти в ладони, в горле застрял ком.

— Он не мог! — прошептала она.

— Он сказал, что не хотел вас беспокоить из-за всей этой суеты и тяготы расставания и все в этом роде, мисс.

Азалия выскочила из библиотеки, от негодования у нее побелели костяшки пальцев.

В глубине сознания Азалия понимала всю нелепость своей затеи. Невзирая на нелюбовь к лошадям, ей все-таки удалось оседлать Теккери дамским седлом и, рискуя свалиться, поскакать на нем в порт. Азалия ненавидела верховую езду. Танец был легче и он не мог сбросить тебя, а еще от него не несло так... по-лошадиному.

В спешке Азалия забыла одеть плащ. Ледяной дождь насквозь промочил ей одежду и волосы, но она не обращала внимание на озноб. Кровь, бурлящими потоками, разливалась по ее венам, не подпуская холод.

Порт располагался неподалеку. Все судна входили в доки и вели торговлю там же — на реке Ализарин, протекающей через весь город. По мере приближения Азалии к пристани, скупой свет фонарей становился все ярче. К тому времени она уже упустила поводья, теперь беспокойно свисающие, и что есть силы вцепилась в гриву Теккери. На деревянных планках из-под копыт коня вылетали комья мокрого снега.

Невзирая на ненастную погоду, в порту кипела жизнь. Десятки рабочих заводили промокших лошадей на помосты, после чего кран переносил на корабль обвязанный сетками груз. Вдыхая запах старого сырого дерева, Азалия сначала увидела Фейрвеллера в нескольких шагах от нее, а потом услышала Короля, громким голосом раздающего указания. Петляя, она протиснулась сквозь толпы кавалеристов и лошадей.

— Сударь! — закричала Азалия. Приближаясь к Королю, она пустила своего скакуна легким неказистым галопом, но потеряла равновесие и выпала из седла, как раз в тот самый момент, когда Теккери поравнялся с Диккенсом. Падая, она ухватилась за сумку, перевешенную через круп Диккенса, и по металлическому звону выпавшего из нее предмета, поняла, что это был серебряный меч.

Его незаточенное лезвиe было покрыто вмятинами и пятнами, на рукояти нанесен клеточный узор, и обычно он хранился в футляре в портретной галлерее. Поскольку меч принадлежал еще Гарольду Первому и имел историческое значение, Король брал его с собой на парады или когда предстояло произнести речь. Ничего удивительного, что также это оружие берут с собой на войну.