Сплетение теней

— В истории рюдзины убили нарушителей, запретили все связи с другими кастами и закрыли свои границы.

Лир скривился.

— А как же девушка и ее рюдзин?

— Девушка умерла от горя и вины. Никто не знает, что случилось с ее возлюбленным, — Клио покачала головой. — Мама рассказывала мне историю, когда я была младше, длинную и печальную историю любви и трагедии. Уверена, она преувеличивала, но суть в другом. Я не знаю, насколько это правда, но это причина, по которой нимфы не ходят на земли рюдзинов.

— Хм. Не очень патриотичная история. Я сочувствую рюдзинам.

— Да, и я так всегда думала. Я спрашивала маму, и она сказала, что суть истории не в патриотизме или поучении насчет жадности и войны.

— Тогда в чем?

— Что влюбленные совершают глупости. Глупый рюдзин показал девушке свой город, и девушка глупо рассказала своей семье об этом, чтобы доказать, что он любит ее. Так говорила мама.

Лир фыркнул.

— Разве матери не должны вызывать у дочерей желание найти пару и выйти замуж?

— Моя мама учила меня не влюбляться, потому что я могу оглупеть, — сухо ответила она. — Но этот урок из ее опыта с…

Она вдруг замолкла. Лир взглянул на нее, удивившись тому, что ее губы были сжаты так сильно, что побелели. От вопроса в его взгляде Клио улыбнулась, но он не поверил.

— Какому уроку тебя учила мама? — спросила она.

— Никакому, — ответил он. — Я ее не встречал.

Клио споткнулась, и Лир поймал ее за локоть. Она выпрямилась и потрясенно посмотрела на него, а потом с сочувствием.

— Мне жаль. Она умерла?

Он пожал плечами.

— Без понятия.

Она поджала губы, думая, что спросить.

— У тебя ведь есть младший брат? Он тебе наполовину брат?

— У меня два младших брата — Дульчет и Виол — но я не знаю. Я не знаю, кто их матери, — он вскинул бровь от ее ошеломленного вида. — В Асфодели нет суккубш. Инкубы и суккубы не ладят, помнишь?

— Но тогда как ты… как твой отец…

Он вздохнул, жалея, что начал эту тему. Ей не нужно было знать гадкую правду о стратегиях инкубов и суккубов насчет потомства.

— Скажем так, все инкубы и суккубы предпочитают быть родителями-одиночками.

Она нахмурилась, и он сменил тему:

— Нам нужно переживать еще о ком-то в Надземном мире, кроме рюдзинов?

Она мрачно посмотрела на него, заметив перемену. Утес стал шире, и Клио обвила его руку своей. Долина рядом с утесом стала значительно ниже, а склон был теперь отвесным, на нем торчали одинокие кусты. Внизу была широкая река, вода была так близко, но по склону забраться не вышло бы.

— Рюдзины сильные, — отметила Клио, — но никто не знает, насколько. Их сил хватает на защиту своих земель. Но они держатся обособленно, и когда надземники говорят об опасных деймонах нашего мира, обычно рюдзинов не упоминают.

— Тогда кого упоминают?

— Грифонов Ра, — она загибала пальцы, — Валькиров и джиннов.

Он слышал обо всех, но лишь названия.

— И все?

— Как-то так, — ее глаза расширились. — И трех хватает. Грифоны могут победить только количеством. У них самая большая территория, они управляют большой частью континента прямо или торговлей и другими соглашениями. Валькиры держатся западного края, и они всегда бьются с Ра за торговые порты и границы территории, — она криво улыбнулась. — Рюдзины на западе граничат с Валькирами. Так что они не расслабляются.

— Повезло им, — он сделал глоток из фляги, жалея, что она почти пустая. — А джинны? Это каста или правящая семья?

— Каста. У джиннов нет одной правящей семьи, у них много мелких кланов. У них нет и территории. Они бродят по континентам всю жизнь.

Лир обдумывал это.

— Мелкие бродячие кланы делают их слабее, чем единая нация, как грифоны.

— Политически, да. Но никто не лезет к джиннам. Никто не хочет их злить.

— О?

— Ты знаешь, как все в Подземном мире нервничают, когда в разговоре упоминают драконианов?

— Ага.

— Так надземники говорят о джиннах. Они очень опасные, — Клио понизила голос, словно джинн мог ее подслушивать. — Они — убийцы в нашем мире. Их силы ужасны.

Ее глаза блестели, ей нравилось рассказывать о страшных деймонах ее мира.

— Какая способность их касты? — спросил он, немного опасаясь ответа.

— Они зовут ее «тенешаг», и…

— Ну как? — крикнул Сабир, перебивая шепот Клио.

В пятидесяти футах впереди из утеса выпирал ровный камень, образуя стену. Сабир стоял там и ждал их. Лир скривился. Камень закроет от холодного ветра, но ночь будет не из приятных.

Последние лучи пропали за горами на горизонте, и они быстро устроились на ночлег, Лир благодарно опустился на белую ткань, что осталась от пустыни, используя ее как подушку. Клио сидела, скрестив ноги, на своей, с опаской поглядывая на реку, блестящую в свете темнеющей планеты на севере, отчасти скрытой облаками.

Сабир прошел дальше по утесу и вернулся через пару минут с охапкой веток.

— Как насчет костра и горячего чая?

Клио просияла.

— Хорошая идея.

Лир молчал, хоть разводить костер на открытом утесе было глупо. Свет будет заметно на мили вокруг. Но иначе они замерзли бы.