Сплетница

Во время еды он изучал сценарий короткометражного фильма Ванессы Абрамс, в котором должен был сниматься. Дэн снова и снова читал одну и ту же строчку как мантру: «Жизнь хрупка и нелепа».

– Ну давай, расскажи, как тебе все равно, что Серена ван дер Вудсен вернулась, – бросила Дженни вызов брату, рассасывая кусочек грейпфрута. Затем вытащила изо рта белую кожицу и положила на тарелку. – Ты должен ее увидеть, – продолжала Джен. – Она потрясающе выглядит. И очень изменилась. И я не про одежду. Ее лицо… Она выглядит старше, но без морщин или чего-то подобного. Как Кейт Мосс или другая такая же модель, которая везде побывала и все повидала. Она кажется такой, ну, опытной.

Дженни ждала ответа, но брат просто разглядывал свою кофейную чашку.

Жизнь хрупка и нелепа.

– Ты даже не хочешь с ней встретиться? – спросила Дженни.

Дэн подумал о словах Чака Басса. Он не хотел верить в то, что слышал о Серене, но если она выглядит такой опытной, как говорит Дженни, то, возможно, Чак Басс говорил правду. И Серена действительно была самой развратной наркоманкой в Нью-Йорке с букетом венерических заболеваний.

Дэн пожал плечами и кивнул на кучку из грейпфрутовой кожицы на тарелке Дженни.

– Ну и гадость, – сказал он. – Почему нельзя просто есть пончики, как все нормальные люди?

– А чем плох грейпфрут? – поинтересовалась Дженни. – Очень освежает.

– Но ешь ты его омерзительно, – заключил Дэн. Он сунул остатки пончика в рот и слизал шоколад с пальцев, стараясь не обляпать сценарий.

– Тогда не смотри, – отрезала Дженни. – Ты не ответил на мой вопрос.

Дэн закатил глаза.

– Какой вопрос?

Дженни положила локти на стол и наклонилась вперед.

– Насчет Серены: я знаю, что ты хочешь ее увидеть.

Дэн снова посмотрел на сценарий и пожал плечами. – Думай, что угодно, – сказал он.

– А я так и делаю, – закатила глаза Дженни. – Послушай, в следующую пятницу вечеринка в защиту сапсанов Центрального парка. Ты вообще знал, что в там есть сапсаны? Я нет. Неважно. Ее организует Блэр Уолдорф, а Серена ее лучшая подруга, поэтому она точно там будет.

Дэн продолжал читать сценарий, полностью игнорируя Дженни. А Дженни продолжала рассказывать, игнорируя тот факт, что Дэн игнорировал ее.

– В общем, все, что нам нужно сделать – найти способ попасть на эту вечеринку, – заключила Дженни. Она взяла со стола бумажную салфетку, смяла ее и швырнула брату в голову. – Дэн, пожалуйста, – умоляюще произнесла она. – Мы обязаны пойти!

Дэн отбросил сценарий и поднял взгляд на сестру. Карие глаза были серьезными и грустными.

– Дженни, – сказал он, – я не хочу идти на эту вечеринку. В следующую пятницу я, наверное, поеду к Дику поиграть в «Плейстейшн», а потом в Бруклин потусоваться с Ванессой, ее сестрой и их друзьями. Как и всегда по пятницам.

Дженни пнула стул, словно маленькая девочка.

– Ну почему, Дэн? Почему ты не хочешь пойти на вечеринку?

Дэн покачал головой, горько улыбаясь.

– Может, потому что нас не приглашали? И не собираются приглашать? Брось, Джен. Извини, но это так. Мы не похожи на них, и ты сама это знаешь. Серена ван дер Вудсен, Блэр Уолдорф и все остальные живут в другом мире.

– Что ты за нытик! Бесишь меня, – сказала Джен, закатывая глаза. Она поднялась, бросила тарелку в раковину и стала яростно оттирать ее губкой. Затем развернулась и уперла руки в бедра. На ней была розовая фланелевая пижама, а вьющиеся каштановые волосы торчали во все стороны, потому что она заснула с мокрой головой. Дженни выглядела как маленькая недовольная домохозяйка с грудью раз в десять больше, чем все тело.

– Мне все равно, что ты говоришь. Я иду на эту вечеринку!

– Какую вечеринку? – спросил отец, появляясь у входа на кухню.

На конкурсе отцов, позорящих детей, Руфус Хамфри завоевал бы первое место. На нем была белая майка с пятнами от пота и красные семейные трусы в клетку. Он почесывал свою промежность.

Руфус не брился уже несколько дней, и седая щетина росла неравномерно. Где-то гуще и длиннее, где-то островки с короткими волосками, а местами виднелись проплешины. Его вьющиеся седые волосы спутались, а взгляд карих глаз затуманился. За каждым ухом торчала сигарета.

Дженни и Дэн молча посмотрели на отца.

Затем Дженни вздохнула и продолжила мыть посуду.

– Не бери в голову, – ответила она.

Дэн ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. Отец ненавидел Верхний Ист-Сайд со всей его претенциозностью. Он отправил Дженни в «Констанс» только потому, что это была очень хорошая школа и раньше он встречался с одной из учительниц английского. Но его раздражали мысли о том, что Дженни может попасть под влияние одноклассниц, «дебютанток», как он их презрительно называл.

Дэн знал, что отцу это не понравится.

– Дженни хочет пойти на благотворительную вечеринку на следующей неделе, – сказал он.

Мистер Хамфри вытащил одну из сигарет из-за уха и, сунув ее в рот, начал катать между губами из стороны в сторону.

– По какому поводу? – осведомился он.

Дэн с самодовольным видом качался на стуле взад – вперед. Дженни закрыла кран и посмотрела на него, набираясь смелости, чтобы ответить.