Сплошные вопросы (повесть в записках)

Тем временем первая группа (без тех двоих, что «шукают» летунов по кустикам) вышла из нашего кустарника на поле и уже открыто пошла к самолёту. Вторая группа, не торопясь, явно намеревалась присоединиться к первой. «Никого нет! Надо искать в лесу!» — это орут от самолёта. Вторая группа — человек десять-двенадцать — уже совсем вышла из леса, первые из них метрах в десяти от линии кустарника, чуть левее нас. Неимоверное напряжение требовало разрядки. Ну же, ну!?

Серёгин возник рядом со мной. Как он подполз так незаметно? «Ну вот, капитан,— прошептал он,— самолётом займётся Петя, а мы по этим лесным… Огонь!!!» Ей Богу, такого дружного и плотного огня я не помню. Невидимый Петя с той стороны кустов ударил трассирующими по самолёту, который в одно мгновение превратился в огненный шар, накрывший всех, кто находился в самолёте и рядом с ним. Кинжальный, почти в упор, огонь пулемёта и нескольких автоматов встретил группу, шедшую от леса. Признаюсь, я совершенно не видел, а если видел, то не запомнил подробности боя. Я даже не заметил, что ранен бортмеханик у пулемёта, мне об этом крикнул Мазурин. Не помню я, как очутился у пулемёта. (Чего-чего, а пулемётам меня в училище обучили на совесть, ибо готовили там из нас командиров пулемётных взводов и рот.) Действовал я, как автомат, но мне казалось, что я двигаюсь очень медленно и что всё вокруг происходит в нереальном темпе. Какие-то фигурки сами собой попадали в прицел, и я стрелял, стрелял… Тишина наступила сразу. Ощущение, которое я при этом испытал,— как будто проснулся после тяжёлого сна… Надо сказать, что при посадке я всё же здорово треснулся головой и сейчас, когда нервное напряжение прошло, почувствовал не просто слабость, а дикую слабость. Всё кругом закрутилось, я машинально сжал руками голову, меня тошнило, стало знобить. Из тумана возник Серёгин, протянул флягу: «Глотни, корреспондент!» Подозревая, что это спирт я, затаив дыхание, сделал небольшой глоток. Стало тепло, озноб прошёл, одним словом — отпустило… «Откуда ты знаешь, что я корреспондент?» Серёгин усмехнулся: «Так это ты летел со мной, а не я с тобой. Вообще-то никаких попутчиков с нами быть не должно, а по поводу тебя нашему начальству из самого Главупра звонили! Я даже знаю, что тебя этим же самолётом должны были к соседям переправить, только вот теперь это невозможно. Ладно, потом что-нибудь решим… Савченко! Давай сюда пленного Грица!..» Вот тебе раз! Я — к Серёгину: «Как вы его взяли?»

«Ха! Савченко и не таких брал… Причём в полной тишине и под носом у настороженного противника! А тут шум от ветра, кусты качаются — все условия! Со вторым всё же рисковать не стали…» Привели Грица. Лицо Серёгина стало каким-то серо-стальным: «Вот что, Гриц, нет времени и желания долго с тобой возиться. Либо ты быстро, толково, а главное — правдиво расскажешь всё, что спросим, либо… Ведь ты бандит, а не военнопленный!»