Справедливость

Сам Ермек далее извлекает откуда-то из недр всё того же стола поднос, ставит на него стоящие в уголке пиалы, сахарницу, подхватывает со стола пакет с пряниками и ведёт меня обратно, удерживая поднос перед собой.

Когда мы возвращаемся в комнату для посетителей, Шукри вполне нормально беседует с женщиной, назвавшейся непроизносимым для меня именем Сохибджомол (спасибо, Господи, что сподобил запомнить с первого раза).

- Ерёма, пока не забыла, - поворачивается сотрудница организации на звук открывающейся двери, поднимая раскрытую ладонь в сторону Шукри. – Девочку нельзя оставлять одну с мужиками лишний раз, если этого не требует что-то фундаментально важное. ПОКА ЧТО, по крайней мере. – Она многозначително смотрит на Ермека. - Если тебе нужен результат, да и вообще по-человечески… лично тебе лучше общаться с ней через меня. Это понятно? Или?...

- Да понятно, без вопросов, - чуть досадует Ермек, споро расставляя с подноса пиалы, сахарницу, пряники и принимая у меня чайник и открытую пачку чая. – Оно всё так быстро завертелось, что было не до этикета…

- Ну вот давай исправляться. – Нейтрально говорит женщина. – Ты же бывал… - Она не уточняет, где именно бывал майор Ермек. - Должен понимать…

- Да где я там бывал, - отмахивается Ермек. – Да и выветрилось всё давно из головы. Ещё и среди ночи…

Женщина снова поворачиваясь у Шукри и о чём-то спрашивает ту.

Шукри осторожно отвечает, а Сохибджомол переводит нам:

- Она соглашается только с тем, что может находиться с русским муллой. – Кивок в мою сторону. – И я бы не напрягала её лишний раз, она на грани. Не хочу вдаваться в подробности, просто послушай сейчас меня. – Сохибджомол зачем-то снова делает акцент на последних словах и снова многозначительно глядит на Ермека.

- Да я категорически не возражаю! – поднимает в воздух руки майор, поднимая вверх брови вслед за руками. – Но тогда мне тебя придётся к себе запросить в распоряжение на непонятное время! Говорю сразу и в лоб, чтоб не было недоговорок и обид. Потом.

- Делай, - кивает Сохибджомол. – С моей стороны, без обид. Я же не знала, что у тебя такое…

- Без тебя там

справятся? – вопросительно поднимает бровь Ермек.

- Даже если не полностью, там не важнее чем тут, - таджичка указывает взглядом на девочку. – Сейчас, во всяком случае. Давайте присоединяйтесь, мы чуть пообщались, можешь подключаться.

Женщина, одетая явно в соответствии с канонами Ислама, быстро заваривает чай в заварном чайнике и разливает его по пиалам, не разбавляя водой.

- Девочка голодна? – спрашивает она, переводя взгляд с меня на Ермека.

- Мы очень плотно поели около получаса тому, - отвечаю ей я, поскольку Ермек не в курсе. – Извините, как мне к вам обращаться? Мне сложно выговаривать ваше имя, прошу понять правильно. Не уверен, что я его даже разобрал точно. Я, можно сказать, неместный, ещё раз прошу извинить…

- Мою фамилию вы тем более не выговорите, - хмыкает женщина. – Так что только имя.

В этот момент звонит стационарный телефон на столе.

- Это тебе насчёт меня, - кивает Сохибджомол Ермеку. – Бери трубу, объясняйся…

- Да… Да… Она здесь рядом, в связи со служебной необходимостью… Я доложусь сразу по окончании опроса… Дать ей трубку?.. Есть… - Ермек кладёт трубку и поднимает глаза на Сохибджомол. – Уйгур звонил. Зачем-то зашёл к вам, тебя не увидел. Выяснял.

- С него станется, - отчего-то весело вскидывается Сохибджомол. – Ладно, потом обсудим…

_________

Когда мужчины вышли (как впоследствии оказалось, за чаем, чайником и пиалами), вошедшая женщина садится на диван рядом с Шукри и спрашивает:

- Ты откуда?

- Из Баглана, - с любопытством поднимает глаза на собеседницу девочка.

- А в Баглане откуда? – неожиданно заинтересовалась собеседница.

- Шамарк, вот рядом с ним. Пули-Хумри знаете? – Шукри наконец расслабляется и, неожиданно для себя, начинает плакать. Не в силах справиться с потоком слёз.

Вошедшая кивает, подвигается ближе и прижимает голову Шукри к своему плечу, второй рукой гладя девочку по спине:

- Не переживай. Всё уже позади, и всё в порядке…