Спросите полисмена

– Вам не кажется неубедительным то, как Комсток будто бы просто «осел на пол», однако умудрился перевернуть кресло и практически заползти под него? И еще. Хоуп-Фэрвезер или любой другой человек не стал бы спокойно наблюдать, как кто-то, даже мерзавец Комсток, валится на пол, и не попытался бы выяснить, в чем дело.

– Возможно, он попытался…

– И я так думаю. И когда понял, что Комсток застрелен, то решил не поднимать тревогу. В том-то и разница. Можно позвать, а можно и не позвать на помощь, но нельзя игнорировать, так сказать, падение ближнего.

– Да, но я не…

– Господи, только не повторяйте это опять! Просто послушайте. Я предполагаю, что имело место следующее. Хоуп-Фэрвезер и миссис Арбетнот приехали, чтобы вернуть документы. Хоуп-Фэрвезер предложил пустить в ход свой прославленный такт, а миссис Арбетнот ясно дала понять, что тактом тут ничего не добьешься. Так вот, Хоуп-Фэрвезера беспокоило ее присутствие, и он настоял на том, чтобы она осталась в машине и никто в доме ее не видел. Его проводят в приемную. Он ждет и слышит, как уходит архиепископ, и наконец хочет войти без приглашения. Решение у него занимает минуту или две, и в тот момент, когда он действительно входит или, возможно, открывает дверь, в Комстока стреляют.

Гэмбрелл хотел что-то добавить, но Андерсон продолжил:

– Хоуп-Фэрвезер не видел, кто стрелял, но убедился, что Комсток мертв, по собственному признанию, выкрал бумаги и убрался из кабинета. Опять-таки такт – на сей раз ради собственной карьеры. Миссис Арбетнот он застал в машине, и они быстро уехали. И вдруг его приглашают в министерство внутренних дел. Он рассказывает свою историю, твердит, мол, ничего не знает. Полиции известно, что с ним была леди. Он недоумевает, откуда, а потом догадывается, что прекрасная Бетти не оставалась в машине все время. Позднее он снова встречается с Брэкенторпом – в парламенте скорее всего – и выуживает у него еще парочку фактов, направление движения пули, например. Со своей стороны Брэкенторп выдвигает версию, что стреляла женщина, и тут же понимает, что у Хоуп-Фэрвезера есть сомнения на ее счет.

Они приходят к выводу, что лучше помалкивать, но договариваются, какую историю будет рассказывать Хоуп-Фэрвезер, если против миссис Арбетнот выдвинут серьезные обвинения. Главный их аргумент: если Комсток, когда в него стреляли, стоял, то миссис Арбетнот стрелять не могла, поскольку сад ниже окна. В пользу данной версии свидетельствует еще одно: чтобы выпустить пулю под необходимым углом, миссис Арбетнот пришлось бы пройти прямо под окном кабинета в сторону огорода…

Гэмбрелл обдумал этот аргумент.

– Хоуп-Фэрвезер все равно сильно рисковал, – заметил он, – придумывая историю о том, будто находился в кабинете, когда застрелили Комстока.

– Не особенно, – возразил Андерсон, – если министр внутренних дел пообещал ему все уладить. А когда объявился Уимзи, министр внутренних дел выполнил свое обещание. Представил историю, которая удовлетворила Уимзи. – Он рассмеялся. – Похоже, вдохновило нашего галантного шефа мнение Уимзи, что, призвав экспертов со стороны, министр внутренних дела постарался замять всю историю. Это предполагало, что Уимзи сам готов предать ее забвению. Он ясно дал понять Хоуп-Фэрвезеру, что его симпатии целиком и полностью на стороне того или той, кто застрелил Комстока, а Хоуп-Фэрвезер, видимо, позвонил Брэкенторпу.

– Как будто сходится. Но если история Хоуп-Фэрвезера правдива, как быть с углом, под которым была выпушена пуля?

– Неужели вы не понимаете, Гэмбрелл, что это еще один аргумент в защиту Брэкенторпа? Уимзи он рассказал, мол, у него возникла внезапная идея наведаться к Комстоку по пути в Уинборо. Согласно Хоуп-Фэрвезеру, угол полета означает, что машина Брэкенторпа должна была остановиться у дальнего конца участка Комстока, практически за деревьями, а не напротив окна. Он же должен был остановиться раньше, что, согласно истории сельского констебля, и сделал. Кстати, не забывайте, что у него имелся только план кабинета, уверен, он в жизни не бывал в доме Комстока.

– Ладно, – кивнул Гэмбрелл, когда Андерсон замолчал, чтобы зажечь трубку. – Оправдаем Хоуп-Фэрвезера и миссис Арбетнот. Однако если Хоуп-Фэрвезер лжет, то она все-таки могла это сделать.

– Застрелила Комстока, пока, насколько ей было известно, ее дядюшка пускал в ход свой знаменитый такт, потом неспешно прошла мимо садовника и села в машину – и все к возвращению дяди? Нет, не получается. Скорее она направилась к окну – со скуки и от любопытства, – увидела в гостиной Литлтона и передумала. И вообще, как она могла обзавестись диковинным пистолетиком, который к тому же оказался бы четвертым в деле? Нет, вычеркиваем ее, и давайте рассмотрим следующего кандидата.

– Скотни чист, хотя на третьем пистолете действительно отпечатки его пальцев.

– Недельной давности.

– Знаю. Но как, черт побери, и почему пистолет оказался там, где его нашел Шерингем?