Читаем Сравнительное Богословие Книга 3 полностью

Ещё раз подчеркнём, что не случайно Талмуд появился практически одновременно с первой крупнейшей волной рассеяния в период диаспоры (III - V вв. н.э.). Укреплённые ненавистью ко всем “христианам” и Риму иудеи были накрепко повязаны верой и замкнуты на «центр управления». Не надо забывать, что иудаизм это не только Закон: сильнее и эффективнее всякого закона - общее духовное наследие всех иудеев - совокупный эгрегор иудаизма, который можно условно назвать «Яхве».

Речь идёт от том, что не надо забывать: «правоверный иудей» это прежде всего уникальный искусственно созданный и поддерживаемый склад психики (типа «зомби») - с уровня не только духовности иудеев, но и с применением элементов генетики (евгеники

)


[131]
. На уровне подсознания религиозный иудей прочно замкнут на эгрегор бога иудеев «Яхве». А с уровня сознания иудею предписано изучение Торы, Талмуда и прочих наставлений, дабы укреплять свои бессознательные уровни и удерживать их в подчинении «Яхве». То есть, сознание религиозных иудеев “работает” на укрепление бессознательных уровней психики в их вере «Яхве». Такая вот взаимная замкнутость на веру и эгрегор соответственно сознания и подсознания.

Другое дело сознание иудеев, не следующих Закону: оно может через Жизнь в среде народов начать перепрограммировать бессознательные уровни психики, выключая последние из сферы влияния эгрегора-«Яхве». В последнем случае еврей может начать “ассимилироваться” в среде народа, куда он попал в рассеянии. Такие евреи как правило проклинаются «Яхве» и подлежат “выбраковке”. Именно на предотвращение “ассимиляции” и направлены все усилия «мировой закулисы» в период диаспоры

. Именно на замыкание сознания как можно большего числа евреев на их веру (и соответственно - эгрегор «Яхве») направлены публикации сначала Талмуда, а затем и Каббалы.

Психика «правоверных иудеев» на бессознательных уровнях прочно замкнута на эгрегор «Яхве» - включена в алгоритмику его управления. А “менеджерами” этого эгрегора являются конечно же хозяева иудаизма. То есть, «центр управления» в первую очередь эгрегором, а затем уже иерархией посвящения

(с её разветвлённой религиозной агентурой, финансовыми институтами и ростовщичеством) - вынесен за пределы стран и народов, куда рассеиваются диаспоры, и окружён завесой невидимости (несуществования). Это подобно тому, как управляются множество компьютеров, включённых в единую сеть - с “пульта” главного компьютера. Особенность в том, что доступ к информации и возможность управления “рядовыми” компьютерами есть лишь в центре главного компьютера. А каждому “рядовому” компьютеру в сети дана лишь типовая программа, которую можно корректировать лишь из центра. При этом “рядовая” программа предопределяет отсутствие возможности из “рядового” компьютера влезать в информацию, находящуюся в центре. Мало того, программа “рядового” компьютера построена таким образом, что у его владельца не возникает даже интереса к “центру”. Ясно, что под “рядовым” компьютером понимается психика «правоверного иудея».

Сознание «правоверного иудея» занято обработкой информации, содержащейся в многочисленных разделах Талмуда и прочих книг Закона. Ведь иудеи в своей массе имеют больше свободного времени, чем «гои» - в силу специфики распределения профессий иудеи-евреи в своём большинстве заняты не в сфере материального производства, а в сфере финансов, культуры, образования, медицины, услуг и пр. Проблему занятости свободного времени иудеев их хозяева стали решать сразу же как начался период диаспоры. Они добавили к основному Закону - Талмуд и Каббалу. Эти две Книги иудеи “жуют” в свободное время как наивысшие знания, якобы позволяющие им сохранять свою веру, пребывая в среде «гоев». В действительности же любое проявление интереса к управленческим вопросам надёжно ограничено для иудея объёмами информации Талмуда и Каббалы


[132] (к чему ещё можно добавить опеку раввинов). Это и есть основное ограничение на случай появления интереса к информации из “центрального компьютера”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

История / Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика