Читаем Сравнительное Богословие Книга 3 полностью

Самой многочисленной группой в иудаизме были фарисеи - «отделившиеся». Они были названы так вследствие своего стремления к буквальному, точному выполнению всех обрядов, ритуалов и требований Торы. Но главное - им было присуще презрение к обычным верующим, не соблюдающим в силу разных обстоятельств все тонкости и обряды иудаизма. Естественно, что к этим обычным иудеям фарисеи испытывали чувства немногим лучшие, чем к «гоям»: а к последним их Тора как раз предписывала расовую ненависть. Однако это приводило к некоему подобию расизма внутри самих иудеев. К началу I в. фарисеями были многие священники Иерусалимского храма и образованные иудееи. То есть, фарисеи представляли собой

духовную верхушку иудаизма - творческую “элиту”.

Менее распространёнными были взгляды на иудаизм саддукеев (от имени Саддока, жившего в III веке до н.э.). Саддукеи утверждали, что не существует потустороннего мира, ангелов и демонов, что души умирают одновременно с телом, и надеяться на посмертное воздаяние - бессмысленно. Некоторые исследователи высказывают мысль, что Саддукеи не признавали весь Танах, а почитали только Тору. Понимание иудаизма саддукеями - ярко выражает ещё одну сторону-суть самого иудаизма - его нескрываемый книжно-талмудический атеизм.

В связи с этим хотим обратить особое внимание, что в конце I тысячелетия до н.э. в среде иудеев не было единства в вопросах посмертного воздаяния - существования рая и ада и сопряжённых с ними религиозных правил. Несмотря на то, что Тора была одна на всех - по-видимому в её тогдашней редакции доктрина посмертного воздаяния

либо отсутствовала, либо была настолько слабо выражена, что часть иудеев её не учитывали в своей религиозной направленности. Возможно, что религиозные акценты, связанные с выделением доктрины посмертного воздаяния были расставлены позже, либо в последние века до н.э. и к ним в то время ещё не привыкла часть иудеев (шли религиозные споры). Таким образом получается, что в первых редакциях Тора являлась в основном доктриной медленного захвата чужих земель, главным стимулом к чему было не посмертное воздаяние, а многочисленные «социальные» обещания от Яхве - живущим иудеям и их потомкам всяческих земных “благ”


[126]. И лишь в поздних редакциях и остальных книгах Танаха стал всё чётче и чётче обозначаться стимул посмертного воздаяния, доктрина которого впервые была привлекательно сформулирована в персидском зороастризме. Поэтому религиозный опыт вавилонского плена вполне мог попасть в иудейские каноны, но гораздо позже, чем иудеи пробыли частью империи Ахеменидов - как своеобразная «находка» для дополнительного духовного стимулирования деяний иудеев


[127].

Саддукеи почитали Закон лишь в той части, которая им подходила для обустройства “богатого” земного существования, а на остальные религиозные стороны и на Бога им было наплевать. Именно поэтому саддукеи пользовались огромным влиянием среди иудейской “богатой” аристократии и были представителями «класса имущих». То есть, саддукеи представляли знатную часть еврейской “элиты”. Саддукеями были также и несколько первосвященников Иерусалимского храма


[128]: “богатство” обеспечивало места в «святая святых».

В среде «простых евреев» наибольшей популярностью пользовались проповеди зелотов («ревнителей»), разделявших самые радикальные высказывания еврейских «пророков»: об избранничестве Израиля «для господства над другими народами», и «о приходе Мессии - Царя-освободителя», который уничтожит всех врагов евреев. Зелоты предлагали соблюдать не форму иудаизма (обряды и ритуалы), а воплотить в жизнь её суть - исполнить миссию, возложенную на иудеев. Результатом зелотских проповедей стало восстание иудеев против Рима, закончившееся их полным поражением и разрушением храма. Зелоты были самым «революционным» фактором, представлявшим бедноту в среде самих иудеев


[129]. Этот «революционный» фактор и употребили хозяева иудаизма для решения проблемы иудейского раскола «раз и навсегда»: рассеять иудеев в среде их «врагов», чтобы любой «революционный» потенциал направлять на дело «мировой закулисы». Средством первого кровавого рассеяния стала римская верхушка власти.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

История / Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика