Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

– Эх, друзья мои!.. Для вас Якир – всего-навсего один из будущих старых начальников, а для меня… – Он замолчал, подыскивая нужные слова, и вдруг с воодушевлением закончил: – для меня Иона Эммануилович – человек совершенно особенный. Не улыбайтесь, пожалуйста, что я, старый конник, так восторгаюсь им. Когда вы узнаете его поближе, перестанете удивляться.

Понимаете, храбрость и самообладание Якира в бою отличаются от храбрости других героев. Возьмём, к примеру, Котовского. Даже во внешнем облике Григория Ивановича всё как-то сразу подчёркивало – это герой! А у Якира и по внешности, и во взаимоотношениях с товарищами, и в поступках сквозит необычайная скромность. Самые геройские дела он делает уж очень просто, незаметно, обыденно, как само собой разумеющееся. И не выносит, если кто-нибудь упоминает о его заслугах.

Чистяков, помню, особенно восхищался поразительным природным военным дарованием Якира, его редким личным обаянием и исключительной силой воли. Ведь Иона Эммануилович, не зная даже азов военной службы, сумел за очень короткий срок стать полководцем. Подчёркивал высокую военную одарённость Якира… Все, кто рассказывали об этом героическом походе, отдавали должное членам Реввоенсовета Южной группы Я. Гамарнику, В. П. Затонскому, Л. И. Каптавелишвили и в первую очередь, конечно, командующему Ионе Эммануиловичу Якиру…

…Сам Якир никогда не прекращал учиться. Можно без преувеличения сказать, что вся его недолгая жизнь – это своеобразная академия. Каждую свободную минуту он использовал для повышения своих знаний. Начальник штаба округа Дмитрий Александрович Кучинский как-то рассказывал, что Якиру в конце двадцатых годов довелось учиться в одной из самых старых военных академий Европы – в Германской академии Генерального штаба. Он блеснул там такими способностями, таким выдающимся воинским талантом, что удивил даже президента Германии, старого фельдмаршала Гинденбурга.

В знак уважения к «красному генералу» Гинденбург подарил Якиру на память основной труд Шлеффена «Канны», на котором сделал примерно такую надпись: «На память господину Якиру – одному из талантливых военачальников современности».

Тогда же руководство рейхсвера попросило Якира прочитать германскому генералитету курс лекций о Гражданской войне в России. Эти лекции вызвали у столь необычных слушателей огромный интерес.

Якир был всесторонне образованным военачальником. Он знал несколько иностранных языков. На манёврах 1935 года я видел, как он оживлённо, без переводчика, обсуждал что-то с главами иностранных военных делегаций.

Начав с личной жизни и учения, мы незаметно перешли к тактике и оперативному искусству, а затем и к делам международным. Видимо, к концу нашей беседы Якир сумел составить некоторое представление о нашем военном и политическом кругозоре.

Нельзя было не заметить изумительной способности Ионы Эммануиловича быть внимательным к собеседнику.

…Когда в ходе разговора мы коснулись событий, происходивших в Германии, я заметил, что нам, видимо, в недалеком будущем придётся столкнуться с германским фашизмом. Якир сразу посуровел лицом, задумался, затем ответил:

– Вы правы, товарищ Баграмян. Фашизм – безусловно, наш злейший враг. И рано или поздно с ним придётся столкнуться. Не видеть этого может только слепец…

Международные вопросы сильно занимали Якира. Он подробно, не жалея времени, делился с нами своими соображениями о возможности вооружения Германии с помощью англо-американских монополий, о реальной угрозе со стороны императорской Японии, которая вплотную подобралась к нашим дальневосточным границам и к дружественной нам Монгольской Народной Республике.

Удовлетворенный моим рассказом, Иона Эммануилович воскликнул:

– Как хорошо, что наша армия молода не только годами, но и духом! Как хорошо, что у нас мало сторонников отживших оперативно-тактических догм! Естественно, что среди старых специалистов ещё попадаются и такие, но не они, к счастью, делают погоду. Думаю, в оперативно-тактических искусствах мы впереди армий самых крупных капиталистических стран.

С чувством искреннего сожаления Иона Эммануилович заметил:

– Конец нашей продолжительной беседы неожиданно огорошил меня, так как прозвучал своеобразной панихидой по коннице. А ведь я и Аскалепов были кавалеристами! Не печальтесь! Придёт время – вы смените коней на бронированные машины и танки и, если понадобится, с не меньшей кавалерийской лихостью поведёте их на врага… Что касается меня, – добавил он после короткого раздумья, – то я мечтаю увеличивать механизированные войска.

Припоминаю и другой случай. В то время среди авиаторов округа господствовало мнение, что истребитель И-5 вывести из плоского штопора невозможно. Такое мнение тормозило совершенствование высшего пилотажа, и это серьёзно беспокоило Якира. Иона Эммануилович часто вызывал к себе лётчиков, беседовал с ними, пытаясь добраться до истины.