Среди мёртвых

Соня весь вечер ходила сама не своя, нервная и колючая. На все попытки завести с ней разговор, резко разворачивалась и уходила. Макаров несколько раз спрашивал её о гостевом блоке, но она отвечала предельно коротко и из этих ответов становилось понятно, что об этой части здания она ничего не знает. Единственный вход, который мог провести людей в закрытые помещения, располагался в самом конце зала, прямо за крайними воротами и был заперт на электронный замок. Имелось ещё смотровое окно под самой крышей, но до него по глухой стене не смог бы добраться даже опытный альпинист. Проектировщики предусмотрели всё. Выжившим оставалось довольствоваться тем, что имелось. Еда, вода, электричество – всё это способствовало выживанию. На первое время было достаточно, а дальше… Соня надеялась, что Батя выжил. Ведь если он не обратился как остальные, не был ими съеден, и почти смог выбраться из первого блока, то выживет снова. Не мог он её бросить одну, просто не мог.

– Надо кого-нибудь оставить дежурить на дверях. – сказал Макаров.

– Да, это правильно. – поддержала его Соня, – Нельзя никого сюда пускать. Вообще никого.

– Почему? – удивилась Таня. – Чем больше нас будет, тем лучше.

– Не все люди одинаково полезны и не все одинаково любезны. – ответила Соня. – Мы не единственные выжившие. Будут и другие. И выживут они там не в тепличных условиях. Придут они сюда не для того, чтобы с нами дружить и делиться. Если вы до сих пор не поняли, что теперь каждый сам за себя, то лучше ещё раз подумайте, нужно ли вам рисковать тем, что у нас есть?

– Там тоже люди. – вступила в разговор Виолетта.

– Да нет, она права. – вступился за Соню Вадим. – Никто из нас не способен выжить там без посторонней помощи. Ну, я не беру в расчет Фёдорыча и Соню. Они то могут. И если кто-то там выжил и добрался до нас…

– Именно. – подтвердила Соня. – Сейчас там, за пределами блока, по всему миру идёт глобальная бойня. И эти твари, которые еле ноги тащат за собой, не самое страшное зло.

– Знакомые речи. – как бы вскользь обронила Спицына.

– Давайте обсудим это завтра, – перебил её Макаров. – У нас у всех был тяжелый день. Мы живы и пока в безопасности. Завтра будет новый день, завтра и будем думать.

Беседа ещё какое-то время продолжалась, но уже вяло и бессвязно. Никто никого не слушал, все постепенно разбредались по углам. Соня временами поглядывала в сторону Наташи. Та со своим мужчиной уединилась в дальнем углу, за рядом вешалок. По звукам они явно целовались.

– Тьфу ты, – про себя сплюнула Соня и, дождавшись, когда все потеряют её из виду, быстро улизнула из раздевалки.

К полуночи все спали и до самого утра тишину и покой никто не нарушал. Соня целые сутки не могла связаться с Батей или с кем-то ещё из команды. Сначала вход на буфер был изнутри закрыт, теперь же, когда у неё появилась компания, оказалось, что аккумулятор разрядился в ноль. Подходящей замены из имеющихся на буфере не нашлось, зарядное устройство отсутствовало и на продуктовом складе его было не найти, если только на рабочих компьютерах никто совершенно случайно не оставил переходник. Она могла бы позвонить с другого телефона, их было много, но девичья память цифры не любила совсем, поэтому единственная возможность связаться со своими мерещилась либо на центральном посту, где сидел старший смены по блоку, либо на пунктах комплектовки, отправки или пополнения.

В темноте по блоку передвигаться было неудобно, но за месяц, который Соня провела здесь, все препятствия хорошо были знакомы. До поста старшего смены она добралась быстро. Человека, который тут сидел раньше, звали Толя, но в эту злополучную ночь он с блока благополучно улизнул на пару часов и не вернулся. За его столом было по минималистки уютно. Ничего лишнего, всё упорядочено и чистенько, зато сразу нашелся переходник, за что Соня про себя поблагодарила скорее всего уже мёртвого Толика.

Компьютеров по терминалу было не меньше тридцати, но работал сейчас только этот. Девушке улыбнулась удача, а как любил говорить Батя – удача выбирает лучших. Поставив телефон на зарядку, она подождала двадцать минут, пока аккумулятор напитался настолько, чтобы включился телефон.

Гудки на другом конце провода были непривычно длинными и долгими. Трубку никто не брал. Она попробовала ещё раз, потом ещё и ещё. На шестой раз на звонок ответили.

– Батя, ты где? Ты жив? – выпалила она, понимаю всю глупость своих вопросов. Но ответил не его голос.

– Он жив! – это был женский голос, совсем молодой и звонкий. – Но он без сознания уже несколько часов.

– Что с ним?

– В него стреляли и ещё он сильно ударился головой. У него наверное сотрясение или что-то вроде этого. Он сейчас спит, но ему хуже и хуже. Без врача будет совсем плохо.

– А ты кто? – опомнилась Соня.

– Марина. Мы с ним работали вместе иногда.

– Ты та, которую он называл "Красота"?

На другом конце неловко замолчали.

– Так он меня и сейчас называет. – наконец смущенно ответила Марина.

– Ему кто-нибудь звонил? Ну кроме меня? Кто-нибудь с ним связывался?