Среди монстров

– Я должна была. Но я не проверила. Я должна была сделать многое, но не сделала.

Женщина смотрела в чашку, скрывая глаза. Но Роберт заметил, как по щеке Агнет потекла слеза. Она тут же смахнула ее.

– Хочешь, чтобы я признала это? Тебе станет легче?

Роберт молчал.

– Я виновата в смерти Виты. Никто другой, только я.

И как бы Агнет ни старалась сохранять невозмутимость, голос ее выдал. Трясущиеся руки ее выдали. Постоянное проглатывание слез тоже были не на стороне притворства. А беспрерывное теребление скатерти на столе завершали образ плохой актрисы.

– Ну, а где был ты, Роберт?

– Не переваливай это на меня! – тут же огрызнулся Роберт.

– Почему? Потому что тебя никогда не было рядом? Потому что ты предпочитал воровать, грабить, торговать наркотиками, а не сидеть дома с сестренкой, пока я работала?

– Я тоже пытался обеспечить нас!

– Нет, Роберт. Ты пытался убежать от нас. Тебе всегда было проще обвинить меня во всех бедах нашей семьи. Ты бы с удовольствием повесил на меня и смерть твоей матери, если бы я знала твоего отца в тот момент!

– Ты сама создала ад из нашего дома! Ты была до невозможности авторитарной! Все должны были слушаться тебя и делать так, как ты хочешь! Ты не терпела малейшего непослушания и возражения! С тобой невозможно было договориться, потому что ты патологически неспособна идти на компромисс!

– Да, Роберт, ты всегда только и делаешь, что ищешь виноватого. Ты всегда изображаешь из себя жертву. Жертва мачехи, жертва нищеты, жертва обстоятельств и судьбы! Тебе не хватает смелости признать, что ты – жертва самого себя!

Потревоженный перебранкой толстый рыжий кот, вдруг запрыгнул на стол между Агнет и Робертом, точно вопрошая «А чего вы разорались в моем королевстве?».

Агнет нежно взяла кота и вернула на пол.

– Мы все рождаемся не там, где нам хотелось бы, – продолжала женщина. – И мы все обязаны драться за лучшее место под солнцем, но разве в этом есть виновные? Ты видел во мне лишь источник всех проблем, всех твоих бед и несчастий. Но что мешало тебе оставаться у постели отца, пока я работала по две смены подряд, чтобы оплатить наши счета? Что мешало тебе помочь мне по дому, пока я занималась Витой? Ты сам бежал подальше от дома, подальше от нас, подальше от семьи и обременений. И ты бесился от того, что тебе приходилось возвращаться вновь и вновь ради сестры.

– Была бы возможность, я бы забрал ее с собой! – огрызнулся Роберт.

– Но ты не забрал! И не важно, по какой причине. Ты не забрал, но и не оставался! Ты удобно жил посередине. Ты делал, что хотел, а потом вдруг возвращался спустя четыре дня и обвинял меня в том, что я все делаю не так!

Роберт вдруг понял, что не может придумать аргумент в свою защиту. Но он упорно старался найти оправдание себе, потому что не мог допустить и мысли о том, что Агнет – права. Вот только в голову не лезло ничего, кроме воспоминаний о том, как он, будучи членом уличных шаек, наводил ужас на район и постоянно становился объектом преследования полицейских. Роберт пришел сюда, чтобы заставить Агнет страдать сильнее, но вместо этого она заставила его самого задаться вопросами о правильности своих убеждений.

– Ты только и делал, что винил и убегал. Тебе всегда было проще убежать, Роберт. Скажи, разве не это ты сделал, когда Вита умерла?

Глаза Роберта вспыхнули яростью. Он готов был накинуться на женщину и исколотить, как она раньше поднимала руку на него самого. Но тело его прилипло к стулу, будто восстало против его воли, потому что слова мачехи всколыхнули детские воспоминания о том, как он в слезах бежал из дома после того, как карета скорой помощи увезла мертвое тело его сестренки. Он был уничтожен, убит и выпотрошен тем, что подвел ее, не смог защитить от свирепости судьбы, потому что сам бросил Фиалку на произвол. Но в то же время он был эгоистично рад, что разорвал все связи с домом, и теперь свободен.

– Ты любил Виту, я знаю, что любил, и ты старался для нее. Но признай, ты почувствовал облегчение, когда ноша спала с плеч, когда тебе больше не нужно было возвращаться.

– Не говори так! – яростно процедил Роберт сквозь зубы.

– Господь свидетель моих грешных мыслей, я испытала облегчение, когда отец твой отошел в мир иной, потому что мы бы не справились! Я бы не справилась! Я бы не справилась с инвалидом, с маленьким ребенком и подростком-бунтарем! Господь послал мне испытание, и я не справилась. Я потеряла всех, и даже потеряла тебя, хотя ты был жив.

Агнет больше не могла сдерживать эмоции, и слезы залили лицо.

– Хочешь услышать, насколько мне больно? – продолжала Агнет.

Роберт не был уверен, что хотел.

– Мне больно настолько, что я трижды пыталась свести счеты с жизнью. Но еще больнее от того, что в самый последний момент я не решалась. Я не справилась даже с таким легким заданием!

Женщина встала из-за стола и прошагала к мойке. Она повернулась к Роберту спиной и утерла лицо кухонным полотенцем.

– Если вдруг тебе показалось, что я виню тебя в чем-то, будь уверен, это не так. Я никогда не обвиняла тебя Роберт. Ни в чем не обвиняла. Это все – только мои ошибки.