Среди монстров

Главным финансовым источником для Эрика были его созданные с нуля и контролируемые им каналы поставок и таможенные коридоры. Он брал с дилеров плату за их пользование точно за проход по мосту, как в средние века. И ни у кого не возникло идеи создать собственные каналы или воспользоваться другими, потому что проходы Эрика были бесспорно самыми безопасными и эффективными. Если наркотики должны прибыть во вторник, они обязательно придут во вторник! Если за перевозку была установлена первоначальная цена, значит, она останется неизменной! Никаких проблем с полицией, военными, таможенниками и транспортировщиками. Всем этим грешили другие умники, рекламирующие свои услуги по доставке наркотиков. Дилеры теряли сотни тысяч на внезапных полицейских рейдах и жадности перевозчиков. И достаточно быстро сообразили, что уверенность и постоянство пусть и стоят дорого, зато эффективно успокаивают нервы, и можно жить в свое удовольствие и не кусать ногти от нервного напряжения.

Так Эрик Манн, практически не имея товара, стал его королем.

Возвращать те жуткие времена, когда кровь лилась по городским улицам, Виктору не хотелось, и не потому, что он их страшился. Виктор многое повидал за свои сорок два года, его отец служил балканской мафии, занимался рэкетом и разбоем, пока не погиб, когда Виктору было шесть лет, и уже тогда он понимал, что такое пытки и убийства. Сам Виктор участвовал в двух югославских войнах, а позже помогал Горану отвоевывать героиновый трафик в стране. Виктор не желал возвращаться в адово царство после стольких лет затишья и более менее стабильной гармонии в наркокругах. Был ли он союзником Эрика? Нет. Устраивало ли его нынешнее положение вещей? Да. Так он и жил.

До этого вечера.

Вот он стоит перед своим домом и видит незнакомых ему бойцов в черных пальто с автоматами наперевес, приветствующих его на его же собственном крыльце подозрительными лицами, словно это он здесь чужак, а не они. Кто бы ни ждал Виктора в его доме, у него должна быть веская причина на столь дерзкое вторжение.

Виктор дал команду своим двум бойцам, держащим незнакомцев на прицеле, опустить пистолеты и оставаться на улице контролировать обстановку. Двум другим он приказал следовать за ним, и смело направился в свой дом.

Проходя мимо бойцов в опасной близости, напряжение достигло критического уровня. Но те даже и усом не дернули и просто вежливо открыли дверь перед Виктором Хаммелем. В холле Виктор остановился, чтобы понять, куда идти дальше. Треск дров в камине определил направление, Виктор проследовал в гостиную, в которой горел разожженный неизвестным гостем камин. Столь уверенное хозяйничанье в его доме навело Виктора на невероятную мысль. Виктора охватило смутная догадка: он уже знает, кто сидит в кресле перед огнем. И эта мысль вызвала двоякие чувства.

– Ну, здравствуй, брат, – произнес гость и встал с кресла.

Виктор так и застыл. Он не видел это лицо почти двадцать лет, но даже сейчас узнал его, и едва ли верил собственным глазам. Зеленые глаза вспыхнули знакомыми огоньками неукротимости, лисья улыбка образовала складки возле таких же лисьих глаз, русые волосы цвета карамели все также уложены по бокам и волнами зачесаны назад, седина их не тронула, хотя он был старше Виктора, у которого уже вовсю расцвели седые пряди. Черный элегантный костюм смотрелся просто изумительно на его широких плечах. Томас был заядлым футболистом в прошлом, и по-прежнему мог похвастаться подтянутой спортивной фигурой.

Виктор опустил глаза и увидел на его пальце отцовский перстень-рулетку, который он поклялся носить до самого конца. Томас был верен клятве.

– Ты постарел, – произнес Томас. Его голос стал более хриплым и грудным, но остался таким же чарующе-холодным, будто он так и не нашел свою потерянную давным-давно душу.

– Да и ты слегка сдал, – ответил Виктор.

Томас ухмыльнулся.

– Что сказать? Время не щадит никого.

Томас вернулся в кресло и жестом пригласил Виктора присоединиться, словно это Виктор был у него в гостях, а не наоборот.

Томас потянулся к шкатулке на столе, в которой ровным рядом лежали кубинские сигары. Пор Ларранага. Томас никогда им не изменял. Он, вообще, был человеком привычки. И сейчас он, как и прежде, размеренными движениями выбрал сигару, срезал концы гильотиной, зажег спичку, потому что верил, что сигары надо поджигать лишь деревом, и медленно раскуривал. Виктор следил за его движениями и словно вернулся в прошлое, когда они вот так сидели в своем первом, отвоеванном у местной банды, доме, курили сигары и разрабатывали следующие шаги на пути к престолу.

– Так значит, это твоих рук дело? – Виктор нарушил затянувшееся молчание.

Томас не отреагировал.

– Та банда с Севера. Пастаргаи. Это был ты.

Томас лишь слегка улыбнулся, но продолжал смотреть на пылающие бревна.

– Довольно самонадеянно было думать, что одолеешь Эрика Манна кучкой бойцов.

Томас продолжал молчать и медленно потирать лоб пальцами.

– Или это твоя очередная недосягаемая моим посредственным умом уловка?