Среди туманов и снов

Я сощурилась от яркого света и, как могла, поспешила к выходу. После «урока» Алиса заперла меня в темной комнатенке, величиной больше похожей на шкаф. Там было ужасно холодно. Я почти превратилась в ледышку. Но это было даже хорошо. Холод помог остудить пылающую голову и справиться с душившими меня слезами. Мне хотелось, чтобы лед сковал чувства, мысли, память.

Почему я не могла забыть увиденного. Почему? Почему? Почему?

Часы, проведенные в одиночестве, были вечностью. Чернота заполняла меня изнутри, ненависть и отвращение разъедали.

А потом пришло подобие блаженного отупения. Холод все-таки сделал свое дело.

Зубы отбивали бодрую дробь, и я была уверена, что губы приобрели приятный синеватый оттенок.

Алиса, судя по выражению ее лица, осталась довольна моим видом.

– Вы, отбросы, недомаги, не можете развлекаться, когда вздумается. Если хочешь уединиться с парнем, вы должны просить разрешения или ждать специального дня.

Я ничего не ответила. Что она сделала с Люком. Тоже закрыла его в холодной комнате?

– О, ты замерзла. Ничего, скоро согреешься. Будь уверена, мэтр Захария все знает.

В ее голосе прозвучала такая радость, как будто она предвкушала веселый праздник.

– Шевели ногами. Мне нужно отвезти тебя в умывальню, а то ты выглядишь слишком жалкой.

Алиса посчитала, что исчерпала на мне запас слов, и больше не говорила. Только мурлыкала себе под нос веселую мелодию.

Она относительно терпеливо ждала, пока я приводила себя в порядок и переодевалась, а потом повела по замку.

– Двигай. Интересно, что он скажет? А? Как думаешь, обрадуется, что его «звездочка» путается с полукровкой?

Я не стала отвечать.

Она явно рассчитывала на представление.

На этот раз мы изменили привычный маршрут и пришли в то крыло замка, где я раньше не была. Тут все кричало о былой роскоши: на колоннах поблескивали остатки позолоты, на потолке – прихотливая роспись: стаи лебедей среди водяных лилий.

Даже свет магических светильников здесь был не таким беспощадным, а мягким и приятным.

Алиса остановилась перед дубовой дверью и постучала.

– Да.

Захария сидел за столом, на котором стопкой громоздились книги в потертых кожаных переплетах, по виду не просто старые, а древние.

– Входи, Мальта, – пригласил меня Захария.

Алиса было проскользнула следом.

– Спасибо, Алиса. Пожалуйста, принеси нам чаю.

Это была не просьба. Как легко у него получалось приказывать. Как дышать. Он не повышал голос, а просто доводил до окружающих свою волю так, что другим оставалось только повиноваться.

Когда за Алисой закрылась дверь, какое-то время Захария молча читал.

Я бросила взгляд на единственный портрет в золоченой раме, который висел напротив внушительного книжного шкафа. Какой-то маг в парадной алой мантии с брезгливым выражением породистого лица взирал на происходящее в кабинете.

Захария проследил мой взгляд и спросил:

– Ты знаешь, кто это?

– Нет, – ответила я.

Он бережно отодвинул книгу (и я обратила внимание на белые перчатки, которые маг не поленился надеть, чтобы не повредить хрупкие страницы).

– Его звали Алонсо Кода. Он был верховным магом в Миравингии за век до моего рождения.

Я вежливо слушала, думая, что Захария повесил портрет этого Алонсо, потому что тот отличился в борьбе с троллями или своим образом жизни являл достойный пример для подражания.

– Кода был врагом моей семьи, – сообщил Захария. – Из-за него Ламми на долгие годы были вынуждены покинуть столицу.

Захария Ламми. Я поняла, что впервые услышала его родовое имя.

– Этот господин был причиной смерти многих моих предков.

– Но это же ужасно! – воскликнула я. – Почему же его портрет висит на этой стене?

– Его род исчез, – с улыбкой сказал Захария. – На земле не осталось ни единого Кода, а вот Ламми до сих пор живут. И он, – палец, обтянутый белой тканью перчатки, указал на лицо Алонсо, – обречен теперь смотреть на меня и на мои успехи. Итак, к делу. Я обратился к трудам некоторых авторитетных магов, и они утверждают, что для того, чтобы ты могла увидеть нужный мне момент, ты должна прочувствовать.

В дверь снова постучали.

– Да, Алиса.

Магичка вошла с таким лицом, что если она не добавила в воду отравы, то точно плюнула.

– Подожди, – остановил ее Захария и быстро убрал ценные книги со стола.

Алиса не решилась грохнуть подносом об столешницу, но чашки все равно рассерженно звякнули.

– Спасибо. Теперь можешь идти, – маг небрежно махнул рукой и принялся стягивать белые перчатки.

– Мальта, думаю ты не откажешься от горячего чая?

С видом мага, показывающего иллюзии на ярмарке, Захария подошел к шкафчику и достал оттуда фарфоровую банку. Он с улыбкой снял крышку. Мармелад.

– Угощайся.

Я удивленно моргнула. Захария вел себя так обычно, ни словом ни жестом не показал, что знает о прошедшей ночи. Как будто ее просто не было и мне все приснилось.

И Люк не был с Алисой. Я постаралась отогнать навязчивые воспоминания, получалось плохо.

– Не стесняйся, возьми, – Захария заботливо пододвинул ко мне банку со сладостями.

Чай был выпит, голод утолен. И маг вернулся к главному.

– Итак, как я уже говорил, твои чувства – это ключ, который откроет многие двери.