Срединное море. История Средиземноморья

С другой стороны, в политическом отношении он был неудачником. Он мечтал слить Италию и Сицилию в единое королевство в рамках империи со столицей в Риме; первостепенная цель папства, поддержанная городами и местечками Ломбардии, состояла в том, чтобы эта мечта никогда не стала явью. Императору не повезло в том отношении, что ему пришлось состязаться с двумя такими способными и целеустремленными людьми, как Григорий и Иннокентий, но в конце концов борьба не могла иметь иного исхода. Империя — даже ее германская часть — утратила силу и единство; на верность германских князей — и даже на их глубокую заинтересованность — более невозможно было рассчитывать. Что до Северной и Центральной Италии, то города Ломбардии раз и навсегда перестали подчиняться пустым угрозам имперской власти. Если бы только Фридрих признал этот факт, угроза в адрес папства оказалась бы устранена, и его возлюбленное Сицилийское королевство продолжало бы существовать. Увы, он отверг эту истину и в результате не только потерял Италию, но и подписал своей династии смертный приговор.

Глава X

КОНЕЦ ОТРЕМЕРА

Европа никогда не видела двух правителей-современников, менее схожих между собой, чем император Фридрих II и король Людовик IX Французский. Фридрих был интеллектуалом и вольнодумцем. Он не питал особого почтения к религии и к тому же значительную часть жизни был отлучен от церкви. Иногда он предпринимал решительные действия в адрес еретиков, особенно если они нарушали мир в империи или угрожали ее безопасности; в то же время, будучи воспитан при палермском дворе среди арабов и греков, он глубоко уважал и понимал как ислам, так и православие. Для него не было большего удовольствия, чем обсуждать теологические вопросы из тех, что потруднее, со знатоками обеих религий. С политической точки зрения его никоим образом нельзя назвать беспринципным правителем, но он также был прагматиком и очень хорошо понимал, что если ему и его империи суждено выжить, он просто не может позволить себе быть чересчур деликатным в вопросах совести. Что до внешнего облика, он не был красавцем: широкий и коренастый, с жидкими рыжеватыми волосами. Физически он был очень вынослив.

Король Людовик IX, в свою очередь, был святым и выглядел соответствующе. Монах, его современник, видевший французского монарха, перед тем как тот отправился в Святую землю, описывает его как «тонкого, стройного, худощавого и высокого, с милостивым выражением на ангельском лике». По временам его лицо, обрамленное белокурыми волосами, обезображивали красноватые язвы, вызванные рожистым воспалением, мучиться от которого ему пришлось всю жизнь; тем не менее он, казалось, излучал благость. «Не многие человеческие существа, — пишет сэр Стивен Рансимен, — были столь совестливы и искренне добродетельны». Вместе с тем, что достаточно странно, в нем не было ни капли ханжества: напротив, Людовик был энергичен, в битвах отличался храбростью и при необходимости выказывал стойкость и бескомпромиссность. Когда он бодрствовал, то большую часть времени проводил в молитвах; подчас он простирался на земле и молился столь отрешенно, что поднимался в изумлении, не понимая, где находится; но, как сам он признавался, его слез было недостаточно, чтобы «увлажнить пустыню его сердца». Возможно, в этом заключалась одна из причин того, что он регулярно умерщвлял свою плоть постом, бичеванием и ношением власяницы. А также славился заботливостью по отношению к больным — особенно к тем, чьи недуги были особенно отталкивающими. Что до греха, он с трудом выносил самый вид его. Тем не менее к еретикам и неверным он был беспощаден, и ему никогда не удалось бы завоевать святые места без кровопролития, как то с таким изяществом совершил Фридрих.