Срединное море. История Средиземноморья

В 1512 г. сын Баязида Селим взбунтовался против отца и вынудил отречься от престола в его пользу. (Возможно, он также отравил его, так как старик скончался подозрительно скоро.) Селим I, как он теперь именовался, был известен под прозвищем Явуз, Грозный. Первое, что он сделал, став султаном, было убийство двух родных братьев и пятерых осиротевших племянников (младшему исполнилось всего пять лет) — потенциальных соперников в борьбе за трон. Их удушили тетивой лука; говорят, он с удовольствием прислушивался к их воплям из соседней комнаты. Затем он обратил взоры на Восток и направил свою пышущую энергию против Измаила I, основателя династии Сефевидов в Иране, перебив около 40 000 человек и включив ряд курдских и туркменских княжеств Восточной Анатолии в состав своей империи. Следующей его целью стала Сирия, по-прежнему находившаяся в руках мамлюков. Алеппо, Дамаск Бейрут и Иерусалим быстро пали один за другим, а 24 августа в битве при Мардж-Дабике он окончательно уничтожил династию мамлюков; предпоследний ее представитель, султан Аль-Гаври, встретил смерть на поле боя. Племянник Аль-Гаври Туман-бей, находившийся в Египте, провозгласил султаном себя и отказался повиноваться Селиму. Тогда тот провел свою армию через Синайскую пустыню и после еще одной особенно кровопролитной стычки — она произошла при Ридании, близ пирамид, в январе 1517 г. — захватил Туман-бея в плен и повесил на воротах Каира. Через шесть месяцев шериф Мекки, в свою очередь, добровольно сдался Селиму, выслав ему знамя и плащ пророка и ключи от священных городов. Наконец, будучи признан владыкой Египта, Сирии и Хиджаза, султан с триумфом возвратился на Боспор. Его империя не только увеличилась, но и претерпела серьезную трансформацию. Благодаря обладанию Меккой и Мединой она превратилась в исламский халифат; отныне османские султаны считали себя оплотом мусульманского мира.

Селим скончался в сентябре 1520 г.; ему наследовал единственный мужчина в семье, которого он оставил в живых при восшествии на престол, — его сын Сулейман, достигший к этому времени двадцатишестилетнего возраста. Из четырех всемогущих монархов, так сказать, оседлавших Европу в первой половине XVI в. (три остальных — это император Карл V, Генрих VIII Английский и Франциск I Французский), Сулейман, вероятно, был величайшим. Он был (на свой восточный лад) сыном эпохи Возрождения — образованным и подлинно культурным человеком, утонченным поэтом. При нем работники принадлежавших государству гончарных мастерских в Изнике (Никее) создавали свои самые искусные творения, а архитекторы его империи — прежде всего великий Синап — украшали города в его владениях, строя мечети и здания для религиозных учреждений, караван-сараи и школы, из которых многие сохранились до наших дней. Однако, так же как и его предки, Сулейман был и завоевателем — прежде всего он стремился одержать на Западе такие же великие победы, как его отец на Востоке. Итак, ему суждено было увеличить свою и без того огромную империю, завоевав земли Венгрии, Балкан и Центральной Европы — не говоря уже о Северной Африке, где в 1551 г. он занял Триполи.

Однако все это произошло позднее. Подобно всем первым османским султанам Сулейман был пламенно верующим мусульманином и вскоре после восшествия на трон обратил взоры на христиан-противников, которых ненавидел сильнее, чем кого бы то ни было, — рыцарей Святого Иоанна, чей остров Родос с выстроенной на нем крепостью лежал почти на пороге его империи, всего в десяти милях от анатолийского побережья. Рыцарей было сравнительно мало, они не обладали ни армией, ни флотом, способными сравниться с его собственными, но, как обнаружил на свою беду его прадед Мехмед сорока годами ранее, умели стойко защищаться. Все эти сорок лет они неустанно улучшали свои оборонительные сооружения, выстроив огромные многоугольные башни, которые позволяли прикрывать перекрестным огнем открытые пространства вдоль стен, усиливая земляные валы, должные защитить крепость от огня тяжелой артиллерии, разнесшей укрепления Константинополя в 1453 г. (эта артиллерия едва не нанесла поражение самим рыцарям в 1480 г.). Их и вправду нелегко было бы выбить с острова.

Великий магистр иоаннитов, Филипп Вилльер де л’Иль Адам, глубоко религиозный француз знатного происхождения, пятидесяти семи лет от роду, через одну-две недели после вступления в должность в 1521 г. получил письмо от султана. В нем Сулейман хвастался уже осуществленными им завоеваниями (в том числе взятием Белграда и «многих других прекрасных и хорошо укрепленных городов, где я большую часть жителей перебил, а оставшихся в живых продал в рабство»). Смысл письма был слишком ясен, но де л’Иль Адам не испугался: в своем ответе он гордо сообщал о недавней победе над Кортоглу, знаменитым турецким пиратом, безуспешно пытавшимся захватить его в плен во время последнего набега на Родос.

Затем, в начале лета 1552 г., пришло еще одно письмо: