Срединное море. История Средиземноморья

Обеим сторонам нелегко давалось управление местными жителями. В этих краях кровная месть оставалась нормой жизни, ежедневно совершались убийства, везде царили невежество и суеверия. Английский путешественник сообщает, что когда губернатор Кефалонии попытался внедрить на острове разведение картофеля, «некоторые священники потрудились убедить крестьян, что это то самое яблоко, коим змий соблазнил в раю Адама и Еву». Постепенно, однако, они оказались побеждены, и к марту 1811 г. майор Ричард Черч успешно сформировал на Дзанте соединение, названное им первым греческим полком легкой пехоты герцога Йоркского. Второй полк, сформированный на Кефалонии (офицерский состав был представлен исключительно греками), принял участие во взятии Паксоса в феврале 1814 г. Хотя оба полка были распущены по окончании наполеоновских войн, многие греки, служившие в них офицерами и солдатами, впоследствии успешно применили свой опыт в качестве лидеров греческой войны за независимость; упомянем прежде всего знаменитого Теодора Колокотрониса, который на всех портретах, будь то картина или скульптура, неизменно изображался в британском шлеме.

В ноябре 1815 г. полномочные представители Британии, Пруссии, России и Австрии пришли к соглашению, что Ионические острова отныне должны стать независимым государством под покровительством Британии и под управлением британского верховного комиссара. Через месяц занять этот пост прибыл тогдашний губернатор Мальты сэр Томас Мейтланд. Сэр Чарлз Непир, служивший под его началом, описывая его как «неотесанного старого деспота… невыносимо грубого и резкого» в обращении, «чрезвычайно нечистоплотного», «вечно пьяного и окруженного доносчиками». Однако несмотря на эти недостатки, а также на шотландский акцент, который делал его речь непонятной как для жителей Корфу, так и для его соотечественников, «Король Том» правил островом твердой рукой последующие десять лет и неожиданно показал себя просвещенным губернатором.

Тем временем на континенте, в лежащей за проливом Албании, начала разворачиваться куда более зловещая драма. Она разыгралась из-за амбиций номинального турецкого правителя города Янины, некоего Али-паши. Байрон, посетивший его в 1809 г., писал:

«Его высочеству шестьдесят лет, он очень толст и невысок, однако красив лицом; у него светло-голубые глаза и белая борода. В обращении он очень добр, и вместе с тем ему присуще достоинство, которое, по моим наблюдениям, является чрезвычайно распространенным качеством среди турок… Внешность его являет все, что угодно, кроме его истинного характера, ибо это немилосердный тиран, повинный в ужаснейших жестокостях; он очень храбр и является столь превосходным военачальником, что подданные называют его мусульманским Бонапартом».

В начале своего жизненного пути Али был разбойником, и, по сути, им и остался. В молодости он и его последователи установили в Албании и Эпире нечто вроде царства террора. Стремясь сокрушить его, османские власти делали все, что могли, но ему вновь и вновь удавалось перехитрить или победить их, пока наконец в отчаянии они не решили подкупить его, пожаловав ему высокий пост. Он стал губернатором Янины еще в 1787 г.; используя эту, так сказать, стартовую площадку, он и его семья распространили свою власть буквально на всю Албанию и Грецию, за исключением Аттики и самих Афин. Али также преобразовал свою столицу. Янина всегда была красива; она расположена в живописном месте в горах, близ озера. Он улучшил дороги, учредил ежегодное проведение двух ярмарок, построил караван-сараи для купцов и даже выкопал судоходный канал. Его роскошный дворец мог похвастать самыми большими гобеленами на свете (прежде они висели в Версале).