Средневековая Европа. От падения Рима до Реформации

Все это вполне закономерно, учитывая, что Оттоны, как уже упоминалось, не стремились возрождать нравственно-религиозный проект Каролингов. Они покровительствовали интеллектуалам, одним из которых был математик и энциклопедист Герберт Орильякский (ум. в 1003), в 999 году по велению Оттона III ставший папой римским Сильвестром II. Но в письмах Герберта не наблюдается склонности к назиданию, как у Агобарда или Гинкмара. Оттоны почти не занимались законодательством – притом что их церковные соборы свои постановления издавали. При саксонском дворе писали исторические труды, сочиняли поэтические произведения и даже пьесы (за авторством монахини Хросвиты из королевского монастыря Гандерсхайм), отличающиеся значительной сложностью и несущие отпечаток классического наследия (в том числе произведений Саллюстия и Теренция), но без уклона в политическую теологию[137]

. Это само по себе немало; Оттоны заслуживают почетного места в истории интеллектуальной культуры. Однако к этому времени ни одному королевству не удалось бы просто так возродить замыслы начала IX века – слишком многое изменилось с тех пор. Следующее религиозное возрождение с политической окраской, предпринятое папой Григорием VII и его преемниками, уже не ассоциировалось ни с каким из королевств и, напротив, все сильнее порицало попытки королей взять на себя духовное лидерство по примеру Карла Великого и остальных.

Одно тем не менее в X веке осталось неизменным – культура публичности в политике. Ни в Восточно-Франкском королевстве, ни в Италии почти не было четко очерченных территорий под единоличной властью местного феодала, базировавшейся на личной зависимости и вассальной службе, а в Западно-Франкской державе они только начали появляться. Восточно-Франкская часть была децентрализованной и тем не менее, как и в прежние века, стержневую роль в политике Оттонов играли собрания – общегосударственные и местные – и допустимые в их рамках маневры. Этим маневрам было посвящено немало научных трудов: в частности, исследовалось, как формализация общественного поведения во времена Оттонов и позже создавала видимость согласия, помогавшую как разрешать противоречия, так и вуалировать неразрешенные. О каролингских истоках этой практики вспоминали не всегда, потому что теперь даже при воплощении таких публичных деяний в церковных обрядах характерные для IX века покаянные мотивы в них отсутствовали. И все же они свидетельствуют о сохранении традиции публичной власти, которую мы наблюдали во Франкской державе с VI века и которая берет начало в мощных государственных механизмах Римской империи[138]

. Это важно. Здесь кроется основополагающее различие между политическими системами раннего Средневековья и более поздних столетий, когда публичную сферу приходилось воссоздавать заново и она при этом всегда была связана с местными властными структурами, как мы увидим в дальнейших главах.