Средневековая Европа. От падения Рима до Реформации

Последней мы рассмотрим Польшу, и тут, как и в случае с Данией, нам придется отступить на несколько столетий назад, чтобы разобраться, какое значение на самом деле имела начавшаяся в 960-х годах (как и в Дании) христианизация. В VI–VII веках по всей Восточной и Центральной Европе (нынешние Польша, Чехия, Словакия, Венгрия), а также на Балканах возникли общины, археологически представленные небольшими поселениями из углубленных хижин-землянок с очень простой материальной культурой и, как правило, кремационным могильником. Общины были действительно некрупными и поначалу не имели выраженной иерархии – при этом, как ни поразительно, им удавалось упорно расширяться как на запад, так и на юг, что, без сомнения, свидетельствовало о слабости всей восточноевропейской политики VI века. Жителей этих общин византийцы, как мы уже знаем из главы 3, называли склавинами, франки на латыни писали sclaveni, но автоматически считать их всех славяноязычными мы не можем, тем более что многие действительно на славянских языках не говорили. В массе своей население Восточной и Центральной Европы станет славяноязычным лишь к IX веку, и с этого времени его можно будет с уверенностью называть славянским, но лишь на лингвистических основаниях. Они не принадлежали к одному народу, делясь на множество племен – судя по всему, то и дело распадавшихся и объединявшихся. Однако примерно с VII века политические позиции их соседей укрепляются, а франки становятся серьезной угрозой. Последние не стремились завоевывать территории склавинов, но набеги с VII по X век совершали – преимущественно с целью захвата рабов. К IX веку слово sclavus на латыни стало означать «раб», и в конце концов именно от этого корня образовались соответствующие наименования в западных языках. Рабов франки не только захватывали, но и покупали у самих славян (невольничий рынок имелся в X веке в Праге), как и другие их соседи – венецианцы на юге, скандинавы на Балтике и на Руси, арабские купцы, прибывающие с Востока. В войсках и чиновничьем аппарате Аль-Андалуса велика была доля «славян» – сакалиба, которые поначалу попали туда как невольники. Вокруг работорговли сложились свои экономические связи, которые прослеживаются в основном лишь благодаря археологии – по распределению железных кандалов, по обнаружению иранских монет в Восточной Европе (к X веку в очень больших количествах). Именно в ответ на угрозы со стороны соседей в VIII и IX веках на большей части Восточной и Центральной Европы появляются более крупные укрепленные поселения – оплоты правителей того или иного ранга, которые явно стремились и защититься от нападения сами, и поставляли рабов нападавшим. Одна такая сеть особенно богатых крепостей служила костяком королевства Моравия в IX веке, пока в 890-х ее не разрушили нагрянувшие венгры. Венгерские набеги стали еще одним пунктом в списке опасностей, грозивших окрестным племенным общинам[167]

.