Средневековая Европа. От падения Рима до Реформации

Германия тоже развивалась иначе, чем Франция. Во-первых, короли-императоры, по крайней мере некоторое время и в некоторых частях страны, сохраняли могущество до 1240-х годов, и с ними приходилось считаться, поскольку войско их тоже оставалось могучим. Сохранялась и политика собраний с председательством королей – эти собрания выступали площадкой для всевозможных политических деяний. Административная инфраструктура вне собраний была достаточно ограниченной, однако германские герцоги, насколько мы можем судить, в своих обширных владениях утверждались не особенно прочно, а подчинявшиеся им графы во многих случаях обладали не столько единой территорией, сколько разрозненными правами. В массе своей ни герцоги, ни графы не имели возможности беспрепятственно создавать себе мощные территориальные оплоты в отсутствие короля, как Гильом V Аквитанский. И нельзя сказать, что другие светские или духовные землевладельцы сосредоточивали власть в одном месте – как правило, их владения были широко разбросаны. Когда королевская власть расшатывалась – как в начале, а затем и в конце правления Генриха IV или в 1140-х годах, но прежде всего с 1240-х и далее, – местная власть консолидировалась не сразу, а когда консолидировалась, все равно не была склонна к формированию территориальных судебных сеньорий по французскому образцу. Вместо них мы наблюдаем разделенные на части скопления наследственных земель (возможным средоточием которых выступал фамильный монастырь), королевские замки в феодальном держании, право взимать рыночную пошлину и – германская особенность – сильную местную власть, проистекающую из «адвокации» на церковных землях, то есть права вершить суд в этих владениях, которое немецкие епископы и аббаты по обыкновению уступали наследственным светским судьям[188]

. Хорошо изученный пример – владения Церингенов, складывавшиеся в XII веке на землях вокруг Шварцвальда и в нынешней северной Швейцарии и представлявшие собой набор ситуативных прерогатив (в число которых входил и герцогский титул), которые, однако, надежно удерживались в руках представителей династии, пока она не угасла в 1218 году

[189]

. К такому же владычеству стремились уже существовавшие герцоги и графы. В любом случае подобные тенденции определенно свидетельствовали о политической локализации. Работ, сравнивающих историю Германии и Франции, мало, однако параллелей между этими двумя странами все же больше, чем принято считать[190]. Местная власть в Германии в большей степени представляла собой сеть наслаивающихся друг на друга инстанций, от все более далекого короля до местных господ и «защитников», тогда как многие французские сеньории отличались относительной компактностью, но в остальном результат получался примерно одинаковым. К концу Средних веков местная власть в Германии тоже стала более компактной, и тогда на территории все более номинального королевства Германия появились сотни независимых сельских (и городских) властей.

Свои особенности имела и северная Италия, к которой мы обращаемся в завершение. Там также постепенно развивались местные сеньории, особенно в XI веке, в лангобардской и каролингской сети графств и марок, таких как Тоскана (сохранявших политическую организацию по каролингскому образцу вплоть до войн 1080–1090-х годов). Состояли эти сеньории из скопления частных владений (включая замки), наследственных феодов и прав собирать десятину с сельских приходов. Однако лишь с началом этих войн обозначившийся кризис государственной власти побудил сеньории к превращению в замкнутые целостные территории с правом суда над всем их населением (и собственниками, и арендаторами), которое называлось на латыни dominatus loci, «владычество над местностью», и выступало близким итальянским аналогом французскому seigneurie banale. Сложилось оно примерно через столетие после появления во Франции, однако сходство прослеживается очевидное, пусть даже итальянские сеньории были слабее французских и менее требовательными[191]. Отличие Италии состояло в том, что здесь были большие и могущественные города – за их стенами проживали правители сельских земель, что само по себе существенно умаляло независимость сеньорий. С 1100 года городские центры начали расширяться в связи со стремительным усложнением экономики, и, когда королевство Италия пришло в упадок, власть на местах сосредоточилась прежде всего в городах.