Средняя степень небытия (СИ)

Спокойствие придавало одно, никаких половых притязаний со стороны клиентов курильницы, Софья не испытывала. Молодой прыщавый харончик из шестого зала иногда посматривал на неё довольно двусмысленно, но не языка, ни рук не распускал. Софья надеялась, что старуха баронесса Гроденберг, с подачи которой она сюда была помещена, обладала определённым авторитетом, позволявшим ей предостеречь персонал притона в отношении молодой женщины. Софью удовлетворяло, что удовольствие, получаемое клиентом курильного подземелья не требовало партнёра. Путём дыма каждый извлекал веселье из собственного тела без посредников. Использовался физический закон насоса, а не трения, как в физической любви, наиболее Софью отталкивающий. Стыд Софья сознавала, причина стыдливости ей не открывалась. Она не могла выразить её красноречиво. При покушении на её честь мы услышали бы скорее возмущённые междометия, чем речь, достойную образованного человека.

Аристарх явился.

- Паспорт принёс? – торопливо спросила Софья, пробегая мимо с большим куском маковой мякины на фаянсовой тарелке.

- Принёс, - отвечал Аристарх. Софья не заметила, как глаза его как-то странно блеснули.

Когда Софья освободилась, она провела Аристарха в особую маленькую комнату для дорогих гостей, в тот день пустовавшую. На полу стоял низкий диван, на  побеленной стене висел ковёр, поверх скрещенные муляжи сабель. Усевшись на диван, Аристарх достал паспорт, показал Софье. Документ был составлен на имя курганской мещанки Куроедовой  Варвары Саввовны. Софья жадно разглядывала бумагу, способную извлечь её из полицейской погони.

Аристарх  вздохнул:

- Нелёгкое дело выпало с паспортом. Наши фальшивчики под арестом, и уголовных тоже прошерстили. Опять  же вопрос средств … Баронесса опять помогла.

- Не нравиться мне участие этой баронессы.

- Отчего же? Пока её внук в нашем движении, бабка у нас на крючке. Она боится, что мы можем дать информацию о внучке в полицию. Когда же он вернётся из Германии, я обещал уговорить его выйти из организации, де она всё равно разгромлена.

- Не может у старухи появиться мыслей нанять уголовников устранить нас как знающих внука.

- Вряд ли… Она на такую не похожа. Потом из одного шантажа она сразу попадёт в другой, со стороны тех, кто выполнит её заказ… Устал я очень, Софьюшка за эти дни с паспортом, так отдохнуть хочется.

- Отдохни здесь, я тебе чаю принесу.

- Покурить бы мне, Софьюшка…

- Ты куришь опиум?

- Отчего же нет?

- Хорошо. Сейчас кальян принесу, - недоброе предчувствие захолодило у Софьи под сердцем. Она вышла и скоро вернулась с кальяном, круглой коробкой и бледным, как полотно лицом.

-Что случилось, Софьюшка?

- Там опять этот офицер!!

- Что за офицер?

- Тот, что Гелю Гельфман арестовал, потом встретился мне в публичном доме. Теперь он здесь!!!

- Ничего не понимаю, - лихорадочный блеск, что с самого появления в Курильнице сверкал в глазах Аристарха, приобрел необычайную силу, он сцепил пальцы.

- Князь… я слышала, как привратник назвал его князем. Возможно ли, он молодой князь, служащий в полиции? Он затребовал уединенную курильницу, эту. Тебе нужно уйти в общую залу Аристарх.

- Другой нет?

- Нет.

- Послушай, что же делать? – вскочил Аристарх. – Я не могу. Я вхож в литературные салоны, я позавчера был у Стасова.  Меня могут узнать.

- Аристарх, сюда вхожи и более известные люди, которых не то что в литературных салонах знают, но и при дворе. Вот возьми… - Софья протянула Аристарху принесённую круглую коробку.

- Что это?

- Белила. С недавних пор, публике часто, как тебе, неприятно стало находить в курительнице знакомых, ввели обычай предлагать белить лица клиентам общей залы. Если кто друг друга узнал, можно всегда сослаться, что тот обознался.

- Да? Давай, скорей! – Аристарх схватил коробку, подбежал к зеркалу с потемневшим стеклом, висевшему между двумя  драпировками, и густо вымазал лицо.

Софья засмеялась:

- Не хочешь губы помадой накрасить?

- Губы? Зачем?

- Ты очень страшен, на мертвеца похож. С губами я стану веселее? – взяв у Софьи помаду, Аристарх действительно вымазал себе губы. Софья согнулась в беззвучном хохоте.

- Издеваешься, да?

Держа Аристарха за руку, Софья повела его в общую залу номер шесть. Мрачные сводчатые стены уходили к невидимому, терявшемуся в темноте потолку. Один зал  переходил в другой. Звук шагов скрадывали расстеленные ковры. В воздухе витал запах опиума и складской сырости. Пятна плавающих в воде светильников указывали фигуры петербургской аристократии, склонившейся над мундштуками. Кто-то лежал в сюртуке, кто-то во фраке, где-то блистал офицерский эполет, а где-то из-под небрежно откинутого плаща выглядывал церковный крест. Выбеленные физиономии клиентов напоминали жуткие маски средневековых итальянских мистерий. Всюду желтыми гигантскими бабочками мелькали однообразно одетые служительницы, несшие пустые или наполненные кальяны, вазы с шербетом и фруктами.