Срочное предписание [1984, худ. Г. Метченко]

Произошло это ещё до получения первого металла на Магнитке во время строительства рудодробильной фабрики. Мало — в шахтах добыть руду, мало — доставить её к плавильным печам. Прежде чем загрузить железную руду в домну, надо её размельчить, раздробить. Для этого существуют рудодробилки. Мощную рудодробительную машину в Магнитогорск привезли из Америки. Надо было её собрать и установить на фундаменте — поднять на сорокаметровую высоту. Консультантом по сбору и установке рудодробительной машины и прибыл из Соединённых Штатов Америки мистер Робинс.

Сборка рудодробилки и установка её на фундамент задерживались. Не было нужных подъёмных кранов. Как же без кранов поднять рудодробилку на сорокаметровую высоту.

— Постараемся, — сказали строители.

— Невозможно, — ответил Робинс.

— Подымем, — сказали строители.

— Невозможно, неслыханно, — повторил инженер Робинс.

Действительно, весит рудодробилка не пуд, не два — 260 тонн в дробилке.

— Подымем. Установим, — заверяют строители.

Разработали советские инженеры целую систему, состоящую из тросов и лебёдок. С помощью их, вручную, и собирались монтажники поднять рудодробительную машину на требуемую высоту.

— Неслыханно, невиданно! — горячился мистер Робинс. — Снимаю с себя всякую ответственность.

Заявил. И тут же сказал про шляпу. Мол, снимет шляпу, если не разобьют при подъёме наши строители рудодробилку, если у наших с подъёмом всё получится.

Получилось!

Пришёл через день мистер Робинс на строительную площадку — стоит американская рудодробилка на сорокаметровой высоте.

— Непостижимо! Невиданно! Сверхвозможное! — вновь поражался американский инженер.

Сдержал своё слово мистер Робинс. Снял перед советскими рабочими и инженерами шляпу.

— Пусть вся Европа и вся Америка видят, — сказал мистер Робинс, — снимаю шляпу перед вашим большевистским упорством, перед вашим русским умением и находчивостью.

Подвернулся здесь местный фотограф. Заснял он мистера Робинса в поклоне, со снятой шляпой.

Разошлась фотография по свету. Весь мир и увидел поклон мистера Робинса.

Первая плавка

Гошка не верил своим глазам: дядя Хабибулла Галиуллин расплакался.

Смотрит Гошка на дядю Хабибуллу — бегут по щекам у дяди Хабибуллы Галиуллина слёзы.

Знает Гошка дядю Хабибуллу. Да и не только Гошка. Бригадир бетонщиков Хабибулла Галиуллин очень известный человек на Магнитке. Отличалась его бригада ещё при строительстве плотины через реку Урал. А затем вышла победительницей в «бетонной спартакиаде».

Строгий дядя Хабибулла. Требовательный бригадир. По годам старше других в бригаде. Старше. И вдруг расплакался.

Родился Хабибулла Галиуллин в Татарии. Бедным-бедным было у них село. Развалюха к развалюхе грачиным гнездом лепилась. Земли в руках у богатых. Власть в руках у богатых. Но вот произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. Взял Хабибулла Галиуллин винтовку в руки. Пошёл защищать молодую Советскую власть.

Отважным был воином Галиуллин. Не дрогнет, не промахнётся в бою рука. Поражается Гошка — отважный воин, и вот тебе вдруг — расплакался.

Смотрит Гошка на дядю Хабибуллу. Глаза как озёра. В озёрах слёзы.

Было 31 января 1932 года. Именно в этот день первая Магнитогорская домна дала первый стране металл.

Много собралось возле домны тогда народа. Крутились и дети. Среди них и Гошка Воронин. Зима. Морозы снова под сорок градусов. Не расходятся люди. Ждут, когда завершится первая плавка, когда польётся чугун из домны. Костры разложили. Греются. А Гошке тепло и так, без костров. Крутится между людей юлой. Шапка-ушанка на темя сдвинулась.

Знает Гошка заранее всё. Внизу у домны есть отверстие. Называется леткой. Летка сейчас закрыта. Как только наступит нужное время, подойдут к отверстию рабочие-доменщики — горновые. Освободят от заслонов летку. Польётся металл из домны.

Этой минуты и ждут на Магнитке.

Посерело. Стемнело. Закончился зимний короткий день. Не расходятся люди. Ждут.

И вот. Вот они — горновые. Открыта летка. И в ту же секунду, как солнце с неба, как из вулкана лава, устремился чугун из домны. Заискрилось, озарилось, засверкало кругом огнём.

Было 9 часов 30 минут вечера.

— Ура!

— Ура! — раздавалось со всех сторон.

— Ура! — надрывался в три силы Гошка.

Глянул направо, глянул налево. И вот тут-то увидел мальчишка дядю Хабибуллу. Смотрит: слёзы у бригадира стоят в глазах, слёзы непослушно ползут по щекам. Посмотрел на других мальчишка. Вот их сосед дядя Терентий. И у этого слёзы стоят в глазах. Вот их соседка тётка Анфиса. И у тётки Анфисы слёзы. А вот и Гошкин отец. И тоже Гошка видит на лице у отца слёзы.

Да что там тётка Анфиса, да что там дядя Терентий, да что там отец и даже прославленный бригадир Хабибулла Галиуллин, сам начальник Магнитогорской стройки Яков Семёнович Гугель стоял здесь вместе со всеми и, Гошка готов поклясться, тоже, представьте, плакал.

— Странно, — дивился Гошка. — Радость же. Первый металл! И чего это люди плачут?

И вдруг. Чувствует мальчишка — к собственным глазам пелена набежала. Что случилось? Впервые такое с ним! Тронул рукой. Слёзы и у Гошки стоят в глазах.