Срочное предписание [1984, худ. Г. Метченко]

— Удивительный человек, — говорил Кржижановский. — Мечтатель. Правда, излишне в высях, в облаках, в небесах, так сказать, витает.

— Мечтатель? В небесах? — переспросил Ленин. — Что же — небеса тут вовсе не противопоказаны.

— Это верно, Владимир Ильич, — усмехаясь, соглашался Глеб Максимилианович. Знал Кржижановский, что ценил Ленин людей с выдумкой, с фантазией, что и самого Ленина часто называли мечтателем.

Инженер Иван Гаврилович Александров предложил строить электростанцию на Днепре в том месте, где Днепр пересекали знаменитые Днепровские пороги.

— У города Александровска? — переспрашивал Ленин.

— Да, — отвечал Кржижановский.

— Автор проекта инженер Александров?

— Да, — отвечал Кржижановский.

— Забавно, — улыбнулся Владимир Ильич, обратив внимание на такое совпадение в фамилии инженера и в названии города.

И вот инженер Александров был приглашён к Владимиру Ильичу. Общительным был Александров. Умел красиво и убедительно говорить, а тут стушевался. Даже голос стал каким-то необычным. Чуть с дрожью и очень тихим. И слова нужные как-то не сразу нашлись.

Понимает Ленин, что инженер волнуется.

— Ваш проект мне очень понравился, — произнёс Владимир Ильич. — Рад нашей встрече, нашему знакомству.

Успокоился Александров. Как-то сразу и нужные слова нашлись, и голос снова окреп. Всё громче, всё громче голос, яснее мысль. Объясняет Александров: мол, вырастет плотина, подымет воду в Днепре. Скроет вода коварные Днепровские пороги. Станет Днепр безопасным для пароходов. Но это ещё не всё. Подымется вода в Днепре, оросит прилегающие к нему поля. Более богатыми станут урожаи. Но главное, конечно, — электростанция. Даст она энергию заводам и фабрикам, шахтам, сёлам и городам. Сила в Днепре огромная. Будет электростанция самой мощной во всей Европе.

Понравился инженер Ленину. Увлёк Владимира Ильича грандиозный проект. Смотрит Кржижановский на Ленина: «Так и знал, так и знал. Понравится проект Владимиру Ильичу».

— Ну что же — дело замечательное. Я ваш сторонник, — сказал Владимир Ильич Александрову. — Успехов Александрову и Александровской станции.

Город Александровск, около которого предполагалось строить крупнейшую в Европе электростанцию, сейчас называется Запорожье. Да и у самой электростанции, о которой шла речь в кабинете у Ленина, уже давно другое название: Днепровская гидроэлектростанция — знаменитый Днепрогэс.

Вырос Днепрогэс. Стал красавцем. Носит он имя Владимира Ильича Ленина.

Красота

Наступил 1927 год. К Днепровским порогам пришли первые строители. Находился среди них и Дмитрий Беляев. Было у Беляева любимое слово — красота. Глянул он на Днепр, на округу, на степную благодать.

— Красота! — произнёс Беляев.

Нелегко пришлось первым строителям. Никаких специальных строительных механизмов и машин на Днепрострое пока ещё не было. Грунт приходилось копать лопатами. Каменные глыбы разбивать кирками и ломами, вручную грузить на телеги. Беляева как раз определили работать камнеломом. Работа тяжёлая, изнурительная. Однако не страшила она Беляева. Любил он трудиться, помериться силой с силой. Ударяет ломом по глыбе, по камню.

— Красота, красота! — приговаривает.

Упирается глыба-камень. Огрызается. Даже искры в ответ бросает.

— Ну, ну — кто кого? — смеётся Беляев.

Не выдержал, треснул камень, раскололась на части глыба. Вытер Беляев вспотевший лоб.

— Красота, — произнёс Беляев.

Отлично трудился Дмитрий Иванович Беляев на строительстве Днепрогэса. В числе лучших был орденом Ленина награждён.

Да и не всё время он орудовал ломом. Вскоре на Днепрострой прибыли разные строительные машины. Мощные экскаваторы, мощные подъёмные краны. Железную дорогу сюда подвели.

Любо глянуть на стройку.

Смотрит Беляев.

— Красота! — говорит Беляев.

Музыкальный слух

На Днепрострое велись скальные работы. Молодой инженер Иннокентий Кандалов, только недавно приехавший на стройку, как-то проходил мимо одной из строительных площадок. Вдруг видит: двое, старик и молодой парень, у какой-то каменной глыбы чем-то непонятным заняты.

Бьёт старик по скале молотком:

Тук! Тук!

— Ну, как? — обращается к молодому.

— Нормально! — кричит молодой.

Остановился Кандалов, стал наблюдать.

Старик чуть передвинулся. В новом месте застучал по каменной глыбе:

Тук! Тук!

— Ну, как?

— Нормально! — кричит молодой.

К третьему месту подошёл старик. Вновь наклонился к скале. Вновь молотком ударил:

Тук! Тук!

— Ну, как?

Помолчал молодой. Показал, чтобы старик ещё раз ударил.

Тук! Тук!

— Не то, — произнёс молодой.

Поменялись они местами. Теперь старик приложил к камню ухо. Теперь молодой ударил:

Тук! Тук!

Тук! Тук!

— Да, не то, — согласился старик. Краской на камне пометку сделал.

Неудобно было Кандалову людей отрывать от дела, расспрашивать, чем это они занимаются. Вечером спросил у одного из передовых днепростроевских бригадиров Вакуленко.

— А, да это же Антон Артемьевич Коломийцев, — произнёс Вакуленко. И тут же добавил: — Музыкальный слух.