СС. Орден «Мертвая голова»

Он принимал приглашения читать лекции в университетах Германии. Берлин, Вена, Мюнхен, Гейдельберг – повсюду он шокировал аудиторию неслыханными дотоле публичными заявлениями: долой произвол полиции и СС. В Вене, например, говорил: «Я продолжаю утверждать: скверно, если идеалом национал-социализма станет полицейское государство. Сегодня многие говорят, что гуманность ушла в прошлое и не нужна в наше суровое время. Но я так не считаю. Гуманизм никогда не может быть опасным для государства». В Берлине: «Без закона – или наперекор закону – Германский рейх не представим. Народом нельзя править силой. Недопустимо положение, когда государство может лишить члена сообщества всего – чести, свободы, жизни, имущества, поставить человека вне закона, даже не дав ему возможности ответить обвинителям». В Гейдельберге: «Я считаю своим долгом протестовать против постоянного неуважения к закону и его служителям. Жестокость не является синонимом силы…»

Посвященные слушали затаив дыхание. Они думали, что в своем самоубийственном критицизме по адресу СС Франк сам подставляет себя под удар, и нет спасения человеку, который бросил вызов Гиммлеру. Франк с кафедры воззвал к Гитлеру: «Фюрер, защити закон и законников».

Гитлер ответил на это по-своему. Он лишил Франка всех партийных чинов и уволил с должности министра. 24 августа 1942 года Франк подал в отставку с поста генерал-губернатора. Однако тут происходит курьезная вещь. Может быть, из уважения к храбрости старого товарища по оружию, а скорее опасаясь чрезмерного усиления полицейской машины, Гитлер разрешил Франку остаться на своем посту в Кракове. Он и оставался там до 1944 года, фактически до того, как его повели на виселицу в Нюрнберге. Зато его эсэсовские противники ушли еще раньше. Глобочника убрал с его пути Гиммлер – за такие дела, которые даже рейхсфюреру казались слишком постыдными. Получил отставку и Крюгер, а он был так уверен, что станет преемником этого шаткого Франка.

Гиммлер должен был смириться с некоторым уроном для своего престижа. Впрочем, фюрер не дал ему времени для пережевывания своих обид. Его ждало новое задание, в сравнении с которым расправа с Польшей выглядела лишь увертюрой. Рейхсфюреру СС было поручено уничтожение евреев в Европе.

Глава 12

ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

11 ноября 1941 года Феликс Керстен записал в своем дневнике: «Гиммлер крайне подавлен. Он только что из канцелярии фюрера. Я провел сеанс. На мои настойчивые расспросы, что все-таки с ним происходит, он сказал, что „планируется уничтожение евреев“. Вот так конфидент и массажист Гиммлера впервые услышал об „Окончательном решении еврейского вопроса“. Он ужаснулся и тут же стал резко высказываться против этой бесчеловечной затеи, но Гиммлер, обычно столь разговорчивый, оказался на удивление замкнутым.

Запись от 16 ноября: „В последние дни я не раз пытался завязать разговор о судьбе евреев. Вопреки всем своим привычкам, он лишь молча меня выслушивал“. Но год спустя, 10 ноября 1942 года, Гиммлер все-таки распустил язык: „Ах, Керстен, я вообще не хотел уничтожать евреев. У меня были совсем другие планы. Но этот Геббельс… все на его совести“. И рейхсфюрер начал рассказывать: „Несколько лет назад фюрер приказал мне избавиться от евреев. Им следовало предоставить возможность захватить с собой имущество и ценности. Я положил начало и даже наказал кое-кого из своих людей за эксцессы, о чем мне докладывали. Но в одном отношении я был непоколебим – евреев в Германии быть не должно! До весны 1940 года они еще могли беспрепятственно покидать Германию. Потом верх взял Геббельс“.

На вопрос Керстена: при чем здесь Геббельс? – Гиммлер ответил, что по убеждению Геббельса еврейский вопрос можно решить только путем полного истребления евреев: пока жив хотя бы один еврей, он всегда будет непримиримым врагом национал-социалистической Германии, поэтому жалость или гуманность к ним не должна иметь места».

Этот разговор с Гиммлером, аккуратно записанный прилежным летописцем Керстеном, не укладывается в ту картину истоков «Окончательного решения», которая сформировалась у современников Гиммлера, как и у большинства людей в послевоенном мире. Уничтожение европейских евреев настолько тесно связано с черным орденом, что, возможно, и через столетия буквы СС будут ассоциироваться именно с этим злодеянием. Следует естественный (но и превратный) вывод, что участники этого величайшего в истории массового преступления были также его подстрекателями и организаторами.