СС. Орден «Мертвая голова»

Первый шеф гестапо Рудольф Дильс заявлял после войны, что «Окончательное решение» созрело в голове Гиммлера и Гейдриха где-то в 1942 году. Начальник отдела переводчиков германского МИДа Пауль Шмидт тоже был убежден, что эта мысль «исходила от группы Гейдриха – Гиммлера – Штрайхера». Этот тезис приняли даже серьезные историки. Так, Леон Поляков считает, что Гейдрих первым среди высокопоставленных нацистов спланировал уничтожение евреев, причем эта идея была у него еще до начала войны. Американец Генри А. Зейгер придерживается мнения, что Гитлер и Геринг утвердили план «Окончательного решения» только в 1941 году и именно по предложению Гейдриха.

Эта теория не имеет под собой твердого основания. Она проистекает из самоочевидного соображения, что люди, столкнувшие миллионы евреев в пучину крови и садизма, не могли за одну ночь превратиться из мирных граждан в массовых убийц. Иными словами, идея истребления евреев сидела в сердцах и головах эсэсовцев еще до того, как поступил соответствующий приказ. Имеются, однако, указания, ведущие к другому заключению, – мысль об убийстве евреев возникла где угодно, но отнюдь не в коридорах СС.

Гитлеровское решение должно было быть принято в начале лета 1941 года, но не удалось обнаружить ни одного более раннего документа какой-либо эсэсовской организации, предусматривающего физическое уничтожение европейских евреев. Еще в своем знаменитом майском меморандуме 1940 года, касающемся чужеземного населения, рейхсфюрер СС декларировал отказ от «большевистских методов физического истребления какого-либо народа из внутреннего убеждения», назвав их «чуждыми германскому духу и вообще неприемлемыми».

Одного бесспорного факта достаточно для опровержения теории о первенстве Гиммлера при разработке этого плана, а именно: гитлеровское «Окончательное решение» фактически перечеркнуло проводимую эсэсовцами в течение нескольких лет линию на изгнание (официально: «выселение») евреев из Германии. А это была совершенно другая политика. Да, жестокая и безжалостная, но понятие физического уничтожения – по крайней мере до начала войны – в ней отсутствовало. Сотрудники еврейских отделов СС приходили в ярость от грубой травли евреев, начатой гауляйтером-антисемитом Юлиусом Штрайхером с его еженедельным листком «Штюрмер». Даже после того, как охранные отряды превратились в главный карательный инструмент нацистской диктатуры, руководители СС предпочитали держаться собственной линии в еврейском вопросе, отличной во многих отношениях от примитивного антисемитизма партии. Хотя они, естественно, тоже подписывались под тезисом, что евреи – это некое пятно на человечестве и воплощение зла; они соглашались с замечанием председателя Высшего партийного суда рейхсляйтера Вальтера Буха: «Еврей – не человек, это своего рода плесень».

Для СС антисемитизм стал постулатом веры в годы всемирного экономического кризиса. В начале 30-х годов в ряды охранных отрядов влились не нашедшие себя в жизни молодые парни из крестьянства и низов среднего класса; в евреях они видели причину своих бед.

Следующее поколение унаследовало их социально окрашенный антисемитизм, но в их сознании преобладал еще более извращенный вид юдофобии, выразившийся в социал-дарвинизме. Последователи этого течения считали, что законы естественного отбора и борьбы видов за существование можно использовать и в государственной политике.

Более чем любая другая нацистская организация, черный орден был привержен теории, надерганной у Дарвина и приспособленной к своим целям, что с помощью естественного отбора можно «улучшать» и развивать наиболее ценные характеристики нации. Для расистских мистиков из СС существовал только один критерий ценности – нордическая германская раса.

Подобный политический выверт представлял дарвиновскую концепцию борьбы за выживание в новом свете. То, что у английского ученого делала природа, социал-дарвинисты собирались совершить насильственными средствами из арсенала авторитарного государства, утверждая таким образом право «сильнейшей расы подавлять низшие виды».

Цель социальной политики цивилизованных государств была полностью извращена. В гитлеровской Германии не только не полагалось защищать интересы меньшинств, помогать слабым и ущемленным, а, наоборот, поддерживать следовало сильных, способных за себя постоять. Для идеологов черного ордена нации, в ее традиционном понимании «единой сущности», больше не было. Она представлялась эсэсовцам, по словам историка Буххайма, как «заросшая сорняками, запущенная грядка, которую следовало бы основательно прополоть, удалив все ферменты разложения, улучшить условия для ценных экземпляров, а неполноценным дать возможность сгинуть».

Расовый вопрос в центр своих рассуждений ставили еще ранние социал-дарвинисты. Так, в 1903 году биолог Вильгельм Шальмайер предложил собственный метод «отбора плодовитости»; с его точки зрения, улучшению расы можно содействовать с помощью запретов на брак и стерилизации неполноценных.