СС. Орден «Мертвая голова»

Однако Гитлер имел свои планы, и не Герингу было их разрушать. В своей неподражаемой манере он нашел три разных причины для отказа этой кандидатуре. Видеману он сказал: «И речи быть не может. Он не знает даже, как провести инспекцию люфтваффе. Я и то разбираюсь лучше». Кейтелю заявил, что Геринг очень загружен: ему поручено руководство четырехлетним планом, к тому же он имеет много государственных дел, как его, Гитлера, преемник. Бломберг вспоминал потом, что Гитлер не очень лестно отозвался о Геринге, назвал его слишком беспечным, промелькнуло даже слово «лодырь». Все трое поняли, что вопрос о новом назначении Геринга не стоит.

Что же касается опозоренного Бломберга, то его переполняла жажда отомстить военной касте. Генералитет и раньше чурался его, гитлеровского протеже, а теперь, видите ли, кодекс чести не позволяет им даже выражать сочувствие павшему фельдмаршалу. Так вот пусть они горько пожалеют. И при прощальном визите к Гитлеру Бломберг сказал, что фюрер должен совместить рейхсканцелярию и пост военного министра. Гитлер смог скрыть свое торжество.

Гитлер принял решение. На другой же день он сказал Кейтелю, что сам возглавит Верховное командование вооруженными силами (ОКБ). Кейтель станет начальником штаба: Гитлер убедил его «не покидать своего фюрера в беде».

4 февраля 1938 года нация услышала весть о том, что все скептики, мешавшие политике Гитлера, устранены. Фон Фрич и фон Бломберг ушли в отставку, министр иностранных дел фон Нейрат заменен никому не известным Иоахимом фон Риббентропом, 16 генералов отправлены в отставку, а военное министерство расформировано. Гитлеровская пропаганда назвала этот немецкий вариант «дела Тухачевского» «концентрацией власти». Теперь путь к катастрофе был открыт. Гитлер превратился в неограниченного диктатора.

Между тем дело Фрича следовало как-то решать. Еще до того как Фрича вынудили уйти, Гитлер придумал очень удобный план: пусть генерал сам подаст рапорт об отставке – и все, никаких разговоров, никаких судебных процессов. Но главнокомандующий отказался. Тогда фюрер предложил некий особый суд. Но тут на сторону Фрича встали военные юристы. Генрих Розенберг, начальник юридического отдела военного министерства, заявил, что суд не подходит и, согласно кодексу о воинских преступлениях, председатель и члены суда по делам офицеров в ранге генерал-лейтенанта и выше назначаются лично фюрером. Кейтель был в ужасе: как можно предъявлять фюреру требования!

Но Розенберга поддержал министр юстиции Гюртнер, он снова решил выступить с противодействием растущей мощи ведомства Гиммлера – Гейдриха. Гитлер вызвал Гюртнера, чтобы узнать его мнение по этому вопросу. Ознакомившись с делом, министр ответил фюреру со всей возможной осторожностью, что «не имеет права выносить свое суждение о виновности или невиновности лица любого ранга – такое право принадлежит только суду». У Гитлера не оставалось выбора, кроме как согласиться на формирование военного суда. В его состав он ввел командующих армией, флотом и люфтваффе, назначил адвокатов Бирона и Зака для предварительного расследования, а чтобы усилить сторону обвинения, назвал Геринга председателем суда и уполномочил гестапо проводить параллельное расследование. И началась драка между СС и армией.

Вначале казалось, что ведет гестапо. Совершенно неожиданно к ним явился Фрич и предложил, чтобы его допросили. Армия была в шоке: годами военные отстаивали свое превосходство, не дозволяя гестаповцам вмешиваться в свои дела, тем более допрашивать офицеров. А тут генерал-полковник идет сам! Вернер Бест, слушая его путаные объяснения – как вообще мог возникнуть такой слух, – испытывал и чувство неловкости за генерала, и в то же время проникался все большим недоверием к словам Шмидта (тот упорно стоял на своем). В конце концов Бест пошел со своими сомнениями к Гиммлеру, но тот отмахнулся: «А, все эти вопросы воровской чести!..» Гестапо вынуждено было вновь проверять свидетельство Шмидта, но теперь, уже зная почти наверняка, что их провели, Гейдрих жаловался Гиммлеру, что его могут заставить давать показания под присягой.

Тем временем адвокаты работали. Они уже могли доказать, что у фон Фрича не было удостоверения, которое он будто бы предъявлял при встрече со свидетелем, что у него не было пальто с меховым воротником, описанного в показаниях, что он никогда не жил в районе Фердинандштрассе и что он вообще не курит (Шмидт утверждал обратное). Вместе с тем становилось все очевиднее, что инцидент, описанный свидетелем, все же имел место: слишком точны были многие детали. Тогда адвоката фон дер Гольца осенило – он решил просмотреть телефонную книгу. Там-то и обнаружился некий «фон Фрич, капитан в отставке», живущий на Фердинандштрассе, 20. Помчались к нему. Капитан признался, что так все и было. Совпали и другие подробности, вплоть до корешков квитанций из банка, когда он платил деньги шантажисту.