СС. Орден «Мертвая голова»

Однако планы Гиммлера по созданию корпуса государственной безопасности в такой форме угрожали самостоятельности СД. Слияние местных организаций на практике должно было означать, что в СД начнется приток новых людей, преимущественно из гестапо, то есть конкурентов по отношению к самим сотрудникам СД. Кроме того, полицейские чины, которые должны были влиться в организации СД, часто не имели даже низших званий СС, между тем им полагалось присваивать звания, соответствующие их прежнему положению. Например, обер-секретарь автоматически превращался в унтерштурмфюрера, советник – в гауптштурмфюрера и т. д. Старые сотрудники СД опасались, что они растворятся в массе этих новоявленных чинов СС. А кандидатов из гестапо было превеликое множество; в 1936 году лишь около трети из числа офицеров тайной полиции принадлежали к СС, а к началу войны – 3 тысячи из 20 тысяч человек. Вдобавок кадры в полиции и СД были изначально разного происхождения. В первом случае это были традиционные полицейские служащие и эксперты, во втором – пестрое собрание людей, для которых существовал лишь устав СС, – отражение того факта, что СД была партийной организацией, а политическая полиция – государственным институтом.

Гейдрих решил положить конец неравенству и придать в процессе объединения государственный статус структурам СД. Таким образом можно было бы ослабить их зависимость от партии и дать сотрудникам СД возможность государственной карьеры, а значит, и право на социальное обеспечение в старости.

К числу больших неудобств, связанных с партийным статусом СД, относилась и хроническая нехватка средств. Ежегодно штаб-квартира СД слала просительные письма в партийное казначейство, слыша в ответ упреки в расточительности.

Гейдрих решил, что СД не к лицу роль просителя. В конце 1938 года он поручил Шелленбергу проанализировать вопрос об объединении СД и Зипо – полиции безопасности таким образом, чтобы СД стала государственной, а не партийной структурой. А ее бюджет стал бы частью госбюджета. Следовало спешить, потому что уже появились слухи, что дни СД сочтены.

Эти слухи не были чистым вымыслом. Одно время Гиммлер действительно носился с мыслью разогнать СД. Он не сделал этого лишь по соображениям укрепления собственной власти. Что положение в партии во многом держалось СД как на единственной службе разведки в партии, и ее ликвидация могла побудить лидеров других группировок создать нечто новое в этом же роде, но уже не подчиненное рейхсфюреру.

Шелленберг приступил к разработке проекта суперорганизации. Идею гиммлеровского охранного корпуса – СС плюс полиция – расширил путем включения понятия «государственная спецслужба» – СД плюс полиция безопасности. Он также предложил объединить Главные управления. Зипо, как государственной организации и СД, как партийного формирования, и создать общее главное управление государственной безопасности. При этом, что было особенно важно, Зипо не могла поглотить СД. Структуры СД в этом случае не только сохраняли свой особый статус, но и становились автономными от партийных органов, равными по положению Зипо, но закрытыми для выходцев из гестапо.

Кроме того, Шелленберг боялся как чумы юристов старой школы. Подобно своему шефу Гейдриху, он совершенно не выносил догматического мышления. Хотя он сам был юристом, но к людям этой профессии относился с патологическим недоверием; с его точки зрения, они страдали недостатком легкомыслия, у них отсутствовала та беспечная легкость, которая должна отличать новых хозяев жизни. Тип функционера, приемлемый для СД, – это человек, не стесненный рамками закона, общественной морали; он должен быть готов выполнить любой приказ фюрера – даже преступный. Шелленберг считал, что в новом механизме не место старым понятиям – он должен обладать всей возможной гибкостью, чтобы умело управлять страной в соответствии с указаниями фюрера.

Юристы старой школы к такой гибкости были не приспособлены. Одним из них был Вернер Бест, который, конечно, являлся противником подобного курса Шелленберга и Гейдриха, и их вражда уже не умещалась в стенах СД. В апреле 1939 года Бест опубликовал в «Немецком праве» статью, явно направленную против советников Гейдриха с их юридическим нигилизмом. Он утверждал, что в Третьем рейхе юристы должны занимать ключевые позиции во всех сферах государственной жизни, поскольку только они располагают необходимыми профессиональными знаниями и опытом. Гейдрих разгневался и повелел Шелленбергу выступить с опровержением. Шелленберг сразу сел за работу. Он раскритиковал статью Беста «как проявления личного вкуса и вечного высокомерия педантов, желающих поучать лидеров». Бест уперся, крича повсюду, как важна руководителям хотя бы минимальная юридическая подготовка, на что Гейдрих устало откликнулся: «О, ну конечно, представляю себе – вы и ваш детский садик экспертов!»