США и мировой порядок

Иными словами, Украине уготована роль лидера, а Россия должна послушно следовать за ней. С каких это пор хвост должен управлять собакой? Видимо, Бжезинский полагал, что благодаря сближению с Европой Украина достигнет невиданного прежде процветания и станет наглядным примером для России. Не знаю, сам ли политолог анализировал экономические последствия присоединения Украины к ЕС или ему кто-то подсказал, однако более вероятен другой сценарий – Украина окажется в роли страны, которую всем миром спасают от дефолта.

Россия не должна вступать ни в Евросоюз, ни в НАТО. Чиновники из Брюсселя в ряде случаев уже доказали свою некомпетентность, так зачем же нам испытывать судьбу, ставя своё экономическое и политическое положение в зависимость от способности политиков европейских стран принимать разумные решения в интересах большинства населения Европы.

Своё мнение по поводу Украины и России высказал и Скоукрофт:

«Я в отличие от Збига думаю, что включение Украины в НАТО было бы отмечено русскими как дальнейшая попытка их унизить. Мы должны действовать осторожно и поощрять расширение ЕС. <…> Более разумным решением было бы параллельное сближение НАТО с Украиной и Россией. Настаивая на членстве Украины, мы создадим себе проблемы, тем более что в восточной части Украины, насколько я знаю, большинство населения составляют русские».

Брент Скоукрофт в 2008 году как в воду глядел, словно предвидя восстание в Донбассе весной 2014 года. Ни Бжезинский, ни правительство США подобного поворота событий не смогли предугадать. Даже если такая возможность допускалась, основная цель, состоявшая в смещении Януковича с поста президента, была достигнута, а остальное – мелочи, не достойные внимания.

Итак, с предназначением Украины разобрались – она должна войти в Евросоюз и в НАТО. Но вот беда – Россию туда силком не затащить. Расчёт на либеральную оппозицию не оправдался, поскольку она доказала свою несостоятельность – их лидеры по уровню интеллекта и компетентности не намного ушли вперёд по сравнению с членами ГКЧП, пытавшимися захватить власть в августе 1991 года. Что же предпринять? По мнению Бжезинского, если нельзя ничего сделать, остаётся лишь надеяться:

«Я надеюсь когда-нибудь дождаться, что российский президент <…> может даже оказаться выпускником Гарвардской школы бизнеса или Лондонской школы экономики. Это не такое уж фантастическое предположение: российская элита старается посылать своих детей в британские и американские университеты, а не в Токио или Пекин. И в некоторый момент для России вполне может стать привлекательным понятие "Европы" от Лиссабона до Владивостока, потому что оно позволит удержать под властью России дальневосточные территории, которыми русские так дорожат».

Судя по всему, надежда на приход к власти одного из отпрысков российской элиты, старательно вдыхающих воздух свободы на берегах Атлантического океана – это последний шанс, потому что других вариантов уже нет. Вот только кто поддержит такого кандидата на президентских выборах? В процветающей стране, по большому счёту, всё равно, за кого голосовать – те люди, в руках у которых реальная власть, всё проконтролируют, и не допустят исхода выборов во вред себе. А это может стать гарантией сохранения достаточно высокого уровня жизни населения. Но в развивающихся странах всё не так – скорее уж могут проголосовать за левого популиста, чем за ставленника олигархов.

В пользу избрания президентом России именно выпускника Гарвардского университета нашлось ещё одно соображение, изложенное Бжезинским в книге «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной власти»:

«Исторически Россия как крупный международный игрок не обладала ни британской дипломатичностью, ни американской коммерческой хваткой и привлекательностью демократии, ни китайским терпением и уверенностью в своих силах».

Казалось бы, при чём здесь эти слова, внушающие пессимизм в отношении перспектив России в мировой политике? А дело в том, что в Гарварде есть всё, что нужно: школа права, школа бизнеса, есть даже институт государственного управления имени Джона Кеннеди, не говоря уже о школе богословия. На этом и основана надежда Збигнева Бжезинского – выпускник этого престижного заведения наверняка изменит к лучшему положение в России.

Допустим, что дождались – президентом России стал некто, кого научили уму-разуму за океаном, в Гарварде. Однако без ответа остаётся вопрос: какая Россия предпочтительнее для США – слабая или сильная? Какие указания получит гарвардский воспитанник? Вряд ли Америке нужен ещё один конкурент в экономике, помимо набирающего экономическую мощь Китая. Ну почему Бжезинский не захотел сразу нам сказать, какая Россия нужна Соединённым Штатам?