СССР-2061

- Я не знаю. Судя по маркировке над главным шлюзом, насколько я могу видеть отсюда, мы в совершенно новом пакгаузе. Видишь, тут и защита пока неполная, его только начинают строить, первая очередь. То-то я думаю, чего это тут дышать так тяжело. Наверно это новый купол, я слышал, его должны были строить рядом с крупным месторождением кремнеферона. Но ничего, мы сейчас вернемся обратно, и я быстренько все перенастрою, пойдем!

Лёшка потащил Зою обратно к золоченой сфере, поднял голову и встал, как вкопанный.

Сферы не было.

Слов внутри Лёшки тоже сразу не нашлось. Он так и застыл с открытым ртом.

- Лёша, Миленький, я боюсь! - принялась тут же скулить Зоя. Что же теперь с нами будет?

- Погоди, слышишь? - Лёшка моргнул и огляделся - Шум затихает, это не к добру! Погрузчики уходят! Быстрее! Бежим!

Они со всех ног бросились к главному шлюзу, который был еле виден метрах в трехстах, слева.

Над ними, каждую секунду, одна за другой, гасли световые панели, заметно опережая их на пути к шлюзу.

Наступила тьма. Последняя полоска света далеко впереди быстро таяла под опускающейся створкой ворот.

Всё. Бежать теперь уже не было смысла.

Зоя в страхе прижалась к Лёшке и беззвучно зарыдала, содрогаясь всем телом.

Он тихонько гладил ее по голове и всё повторял:

- Не бойся, я все исправлю! Только не плачь, ладно?

Заметно похолодало, да и дышать становилось все тяжелее - пакгауз всегда снабжался кислородом по минимуму, да и то, только в рабочие смены, исключительно для комфортной работы обслуживающего персонала, ведь провести 10-12 часов в пакгаузе, в скафандре с замкнутой системой дыхания - не сахар, это каждому известно...

В кромешной темноте Лёшка и Зоя, двигаясь на ощупь, пытались найти хоть какое-нибудь убежище. Маркировка на контейнерах была еле видна, и никак не освещала путь.

- Жиу, жжик, жу-жу, жиу-ж! - еле слышно донеслось откуда-то издалека.

- Слышишь?

- Ага, а что это?

- Не знаю, но это - хоть что-то! Двигаемся туда.

- Только держи меня за руку, и ни за что не отпускай, ладно?

Несколько раз они утыкались в тупиковые коридоры, образованные составленными друг на друга контейнерами, но каждый раз, подбадривая и поддерживая друг друга, они каким-то чудом выбирались и снова шли на звук. Жужжание всё усиливалось, и они, наконец, увидели впереди еле заметное голубоватое свечение.

И вот, за очередным поворотом, обнаружился небольшой робот-погрузчик, неудачно застрявший между двумя огромными контейнерами и упавшим откуда-то сверху большим серебристым диском с топорщащимися во все стороны длинными металлическими перьями, которые не позволяли погрузчику выбраться.

- Жиу, жжик, жу-жу, жиу-жжжж! Ж-жжи-ииуж!

Безрезультатно.

В тусклом голубом свете габаритных огней погрузчика Лёшка заметил сваленные неподалёку бухты канатов. Он уже почти тащил на себе Зою - так они вымотались, да и дышать становилось все тяжелее. Аккуратно опустив Зою на канаты, он в изнеможении упал рядом.

Погрузчик на мгновение прекратил свою возню и уставился на детей линзами камер. Но через несколько секунд снова продолжил двигаться.

Тяжело дыша, Лешка смотрел на безуспешные попытки робота покинуть западню. На борту погрузчика крупными оранжевыми буквами было написано "РУТА-112"

Ну..., "Р" - это, понятное дело, - робот, - вяло принялся расшифровывать аббревиатуру Лёшка.

- "У" - универсальный, "Т" - транспортный, скорее всего, "А" - Автоматический? Автономный? Атомный? А... а не знаю я, что там обозначает эта ваша "А"! И знать не хочу!

Робот снова на минуту остановился и, как показалось Лёшке, обиженно "посмотрел" на него.

От недостатка кислорода, Лёшка непрерывно зевал и хватал ртом воздух, к тому же, его здорово трясло от холода. Зою он наполовину прикрыл несколькими витками каната из соседней, растрепавшейся при транспортировке бухты, чтобы хоть как-то сохранить тепло.

Справившись с очередным приступом зевоты, Лёшка нагнулся и поглядел на Зоино лицо. Вроде спит. Только беспокойно дрожат реснички полуприкрытых глаз. И ноздри сильно приподнимаются, вдыхая воздух и помогая дышать широко открытому рту.

Лёшка тут же вспомнил, что так дышали окуньки, выброшенные на лед, на рыбалке, прошлой зимой. Но все равно, Зоя казалась ему самой красивой на Земле. Он крепко обнял её и, как смог, стянул к себе отовсюду ближайшие бухты канатов.

- Ничего, Зоюшка, я все исправлю! - всё тише шептал Лёшка, сжимая Зоину руку в своей, и боясь отпустить.

- Жиу, жжик, ж-кжи - и-и-ужж... .............. жи-ик... жжжж!

Во сне Зое снилось теплое лазурное море. Кудрявые барашки облаков весело подмигивали ей, резвясь в синем небе. Дед держал ее в своих крепких руках, смеялся и, подбрасывая вверх, тут же ловил. И говорил, улыбаясь:

- Ничего, Зоюшка, я все исправлю, вот увидишь, все будет хорошо!

Зоя почувствовала тепло на щеке и открыла глаза.

- Дед, Дед, Дед!!! Как ты нас нашел???!!!