СССР-2061

   Как ни странно, в космосе ничего не хотелось делать. Всех пассажиров одолела лень. Дни тянулись монотонно, один за другим. Общаться друг с другом через шесть месяцев полета уже не хотелось - все знали обо всех всё, что только можно было узнать. Нехотя играли в карты и шахматы. Антон пытался читать профессиональную литературу, но никак не мог сосредоточиться.

   Верочка - бортовой врач - везла племяннице самую настоящую деревянную куклу. Верочка рассказала Антону, что племяшке - уже семь лет, и она родилась на Марсе, где деревья были пока редкостью. Антон вымученно улыбался. Он слышал эту историю уже миллион раз.

   Однажды вечером Антон сидел в столовой и читал. Больше никого не было. Его каюта была недалеко, в носовой части корабля, но он не хотел туда идти - бежевый квадрат стен доводил его до исступления. Здесь, в столовой, создавалась иллюзия открытого пространства благодаря анимированным обоям - березы, трава. Потолок был серым и скучным - недодумано.

   Свет мигнул и погас. Несколько мгновений Антон оторопело сидел в темноте, уставившись на экран е-книги. Потом включилось аварийное освещение, завыла сирена. Антон вскочил, машинально сунул е-книгу в карман комбинезона и выбежал прочь.

   По коридору в сторону мостика неслись Верочка и второй пилот. Антон побежал за ними. Пилот круто повернулся и заорал:

   - В свою каюту, живо! Забыл, чему учили, что ли?

   - Я офицер, - пытался протестовать Антон.

   - Да мне по хрену, кто ты! В каюту, быстро, и не выходить без разрешения!

   Пилот исчез за поворотом коридора. Антон проглотил комок в горле и поспешил в каюту.

                                       55

   ***

   Тук-тук-тук. Стучит сердце. Гудят приборы. Корабль-полутруп летит в космическом пространстве. Дрейфует, как пустая консервная банка. Скоро он станет кирпичиком, который возьмет исполинская огненная рука, чтобы построить домик.

   Тук. Тук. Тук. Это чьи-то шаги за стеной. Это мои коллеги встали и ходят по коридорам, и иногда стучат в мои двери, но не могут открыть. Им досадно, что я не с ними.

   ***

   Работало только аварийное освещение. Антон просидел в каюте шесть часов. Никто не появлялся, и он наконец решился на вылазку.

   В коридоре было пусто. Антон шел, стучал в двери других личных кают, но никто не отзывался. Он попробовал открыть одну дверь. Нажал на кнопку - створки разошлись, не потребовав отпечатка пальца. На кровати одиноко сидел желтый зайчик. Больше - никого.

   В других каютах тоже оказалось пусто. Антон вспомнил, что сегодня в кинозале показывали старую комедию, и все должны были быть там. Кинозал - на второй палубе. Он пойдет туда, но сначала - на мостик.

   Мостик был открыт. Антон вошел. Капитан лежал на полу, раскинув руки, взгляд светлых глаз устремлен в пустоту. Поперек него, лицом вниз - Верочка. Штурман и первый пилот - на пультах управления. Голова пилота - в запекшейся крови. Второго пилота здесь нет.

   Антона вырвало.

   Придя в себя, он первым делом перевернул Верочку, для порядка пощупал пульс, хотя было видно - мертва. Остальные - тоже. На ее теле нет видимых повреждений. Антон сложил ее руки на груди и ладонью попытался закрыть ей глаза. Один глаз так и остался полуоткрытым и, казалось, следил за ним. Рот девушки кривится в непонятной ухмылке, смерть обезобразила ее.

   Антон сделал для капитана то же, что и для Верочки. Позже, когда он найдет остальных, надо будет отнести четверых погибших к шлюзу, упаковать в прозрачный пластик, прочитать короткую речь и отправить за борт, к звездам. Так принято хоронить в космосе. Антон никогда раньше не понимал, насколько это правильно - и по отношению к мертвым, и по отношению к живым.

   Он заставил себя взглянуть на приборы. Кое-что он в них понимал, не зря учился в академии несколько лет. И вот теперь стало по-настоящему страшно.

   Вторая палуба, где находился кинозал, была полностью разгерметизирована. Жизнеобеспечение первой палубы еще держится, но скоро откажет. Воздуха хватит на некоторое время, но где-то есть утечка. Исправить всё одному - нереально.

   Так. Спокойно. Не может быть, чтоб только он один остался. Надо найти выживших. Не могли все тридцать пять человек пойти смотреть этот проклятый фильм. Где второй пилот, в конце концов? Он же приказал ему идти в каюту. Сначала надо найти людей, а потом мы решим, что делать дальше.

   Антон носился по коридорам, врывался во все каюты - все двери открывались легко. Никого. Он остался один. Когда он понял это, он сел посреди коридора и заплакал.

   Истерика продолжалась недолго. Паника прошла. Антон снова направился на мостик. Он хотел жить. Он знал, что на мостике всегда есть скафандры. Он не сможет отремонтировать корабль, не сможет препятствовать полной разгерметизации (где-то пробоина, не иначе), но может направить подачу воздуха в одно маленькое замкнутое помещение, вроде склада - на каюту, пожалуй, не хватит. Рисковать он не хотел.