СССР - потерянный рай

Не могу сказать, что после этого я стал осторожнее. Наверное, стал, но не помню, чтобы меня очень уж сдерживал страх, если я хотел рассказать анекдот или что-то покритиковать. Разговаривал обо всем я вполне откровенно, особенно в командировках со случайными попутчиками или соседями по гостинице. Во всяком случае я не чувствовал себя очень уж стесненным в своих высказываниях, другое дело, что я стал понемногу с годами менять убеждения и приходить к выводу, что при всех маразмах социализма в нем есть что-то очень правильное.

Но чтобы закончить с КГБ, скажу, что спустя какое-то время я купил книгу «Уголовное право» - учебник для студентов юридических факультетов, и в нем внимательно прочел главу об антисоветской пропаганде. И тут я выяснил, что мои «добрые» кагэбисты не смягчили мои показания, а сделали их более соответствующими своей подследственности - сделали более законными те основания, по которым монгол завел на меня дело.

Штука в том, что пропаганда считалась преступной, если она готовила подрыв советской власти, и только. Как частное лицо, Брежнев советской властью не был, следовательно, оскорбление Брежнева не было антисоветской пропагандой, и дело по анекдотам о Брежневе должно было бы заводиться не КГБ, а милицией по статье об оскорблении и, кстати, после заявления об этом самого Брежнева. Заменив в своем объяснении Брежнева на «первых руководителей Советского Союза», я сам подогнал свои показания под статью об антисоветской пропаганде, поскольку руководители СССР были представителями советской власти. Далее, КПСС советской властью тоже не являлась, и всякая критика ее вообще была неподсудной. Вот кагэбисты и убедили меня эпизод с партией убрать совсем. А, казалось бы, совершенно безобидное сравнение СССР с Бразилией все же бросало тень скепсиса именно на советскую власть, то есть это сравнение с натяжкой можно было все же считать антисоветской пропагандой. Так что правы зэки, когда говорят, что хороших следователей не бывает, что верить им ни в коем случае нельзя.

Однако в любом случае, если эти мои проблемы с КГБ и оказали какое-то негативное влияние на мою судьбу, то я этого не заметил. Более того, мне стало где-то даже легче, поскольку от меня с предложениями вступить в КПСС отстали сразу и все - от Лени Чеклинского до начальников. Видимо, круги по воде пошли, и я получил негласный статус антисоветчика, недостойного быть членом такой почтенной партии, в которой, как оказалось, из всех членов было всего 99 % примазавшихся алчных карьеристов, подлых негодяев и просто людей, которые и сами не понимали, зачем они в партию вступили. (Где-то году в 93-м я участвовал в областном собрании «Славии», на нем выступила учительница, на тот момент секретарь Павлодарского обкома КПСС. И она, как и полагается коммунисту, начала ругать «Славию» за то, что эта организация презрела интернационализм и пытается отделить славян от остальных народов Казахстана. Я спросил у нее, сколько членов КПСС осталось в Павлодарской области. «183 человека, - ответила она, подумала и добавила: - Из бывших 18 тысяч». Так что число 99 % я взял не с потолка.)

В целом же, по степени того, насколько различные организации мешали жить и работать заводу, КГБ был самым безобидным. Неизмеримо хуже были остальные.

Госгортехнадзор

Тут даже трудно отдать предпочтение каким-либо контролерам, поскольку они тоже были специализированы, и разным службам завода досаждали в отдельности, а все вместе касались только высших руководителей завода и, конечно, главного инженера в первую очередь.

Начать нужно с самых пакостных контролеров, но сначала несколько слов в принципе. На мой взгляд и по моему убеждению, в контролеры шли и идут люди самые бездельные и неспособные работать. Попробую начать с пошлого, но образного примера. Любая работа помимо затрат энергии и ума дает и огромное удовлетворение своими результатами. Скажем, супружеские обязанности в постели - это тоже работа, но многие делают эту работу охотно, более того, стремятся еще и подработать на стороне, не требуя за это дополнительного вознаграждения или хотя бы награждения почетной грамотой. Но вот, представьте, что государство ввело бы контроль за этой работой и создало инспекцию по наблюдению за исполнением супружеских обязанностей. Ну кто бы отказался от того, чтобы самому это делать, только для того, чтобы наблюдать, как работают другие? Только импотент - тот, кто сам эту работу выполнять не может и, соответственно, не может получить от этой работы удовольствие.