СССР: вернуться в детство?..

— Будешь! Я тебе обещаю! Самовар тебе куплю электрический и телевизор цветной. И подушек пуховых целую горку с кружевной накидкой! — я знаю, она такое любит.

После обеда пришла телеграмма. Мама сообщала, что прилетит сегодня, после шести часов. Прилетит!

— Поехали маму встречать? — оживилась я.

— А деньги как оставим? — снова испугалась бабушка.

— А деньги спрячем.

И я спрятала. Сто рублей оставила на расходы, а полторы тыщи прикуркулила. Не скажу вам, куда. Вдруг вы где-нибудь проболтаетесь, и все будут знать, где я деньги прячу.

Отправились мы с запасом. Долго добираться-то. Сорок четвёртого мы не дождались, поехали на двойке, на рынке пересели на двадцатку. Огненно-красный лиаз бодро тарахтел, отчаянно пах бензином и подкидывал нас на каждой кочке. Я резкие запахи с трудом переношу, еле доехала.

Здание аэропорта стояло такое непривычно-маленькое. Зато знаменитые берестяные панно, которым в новом здании места не найдётся, ещё радовали глаз. И никаких рамок-металлоискателей. Про них, поди, даже и сотрудники портовские никогда не слыхали.

Вокруг не сказать, чтоб прямо тесно, но для нас двоих народу было всё же многовато. Мы с бабушкой озирались, не очень понимая, откуда надо будет встречать прилетевших. И, главное — когда. Очень глупо будет, если мы прождём маму — и разминёмся с ней. Объявили посадку на какой-то рейс, и с рядов серебристых кресел, установленных на втором этаже большим квадратом, народ как ветром сдуло. Разом стало свободнее и спокойнее.

— Ты садись-ка посиди, — показала я бабушке на кресла, — а я табло посмотрю.

— А потеряешься?

— Куда я потеряюсь-то? Вон оно, ты ж меня видеть будешь.

— Ну, иди.

Я пошла к большому чёрному прямоугольнику, испещрённому рядами зелёных букв и цифр. Тэкс. Вижу Улан-Удэ. Где у нас вылет, где прилёт? Это вообще время наше? Или Московское? Или (такое тоже вероятно) Улан-Удэнское? При виде подобных таблиц на меня неизменно нападает совершенно дебильный ступор.

И тут я увидела знакомое пальто. Просто тумблер щёлкнул! И сапоги. И шапку ондатровую. А особенно усы! На заднем плане промелькнула мысль, что, возможно, я просто автоматически выделяю двухметровых мужиков с усами. С другой стороны, на Вовку он совсем не похож. И усы у него другой формы и пшеничные.

— Здрассьте! — радостно брякнула я.

— Здравствуйте, — немного удивлённо ответил дядька.

— Вы меня не помните? Вы мне статью помогали на почте отправить.

— Точно, было дело! Ну, и как — напечатали?

— А как же! Мы с мамой вообще молодцы. Мы за этот год уже раз семь напечатались.

— Надо же! А какая тематика?

— Физкультура и спорт. Мама у меня учительница физкультуры. Очень красивая, кстати. А вы женаты?

Могу-могу. Я же мелкая. Спишут на детскую наивность.

— Ищешь себе нового папу? — дядька сложил брови домиком, но такой настрой нам не очень нужен.

— Не-ет. Папа у меня есть. Шикарный папа, всем бы такого. Но у папы уже есть новая жена, прекрасная женщина, Ольга Владимировна. А у мамы пока никого нет, и это меня до крайности удручает.

Тут он засмеялся.

— Какая вы, однако, интересная барышня!

— Да и вы интеллектом не обделены, иначе я бы с вами и разговаривать не стала, — дядька удивлённо поднял брови. — А хотите, я угадаю, кем вы работаете?

Я поняла, что́ мне показалось тогда смутно знакомым. Неуловимый отпечаток, накладывающийся на всех, кто связан с этой службой. Нечто почти мистическое.

— Предположи́те, — заинтересовался он.

— Вы авиадиспетчер. Второй вариант — возможно, авиаинженер, но это менее вероятно.

— Авиадиспетчер, действительно, — он даже оглянулся, словно ожидая увидеть кого-то, кто мог бы подсказать мне правильный ответ.

— Ну, вот видите!

— А как вы узнали?

— Я просто наблюдательная. Писателю положено.

— А вы писатель?

— Точно. Нераскрытый литературный гений. Можете взять у меня автограф и в будущем выгодно его продать, — я засмеялась. — Я шучу. Просто музею пода́рите — и всё.

Теперь дядька засмеялся тоже.

— Так что на счёт брачных уз? — да-да, я помню незакрытые хвосты тем.

— Имел неудачный опыт, — серьёзно ответил он. — В прошлом.

— А дети у вас есть?

— Детей, к сожалению, нет.

— Оля! — возмущённый бабушкин голос раздался совсем близко. — Ты почему с незнакомыми людьми разговариваешь?

— Это, баб, не совсем незнакомый. Это наш сосед по микрорайону, однажды он выручил меня на почте.

— Евгений, — дядька слегка поклонился бабушке.

— А это — моя бабушка, Раиса Хасановна, — культурно представила её я. — А я — Оля. И мы будем вам крайне благодарны, если вы поможете нам извлечь из этой невнятной таблицы информацию о прибытии самолёта из Улан-Удэ.

— А вы тоже ждёте рейс из Улан-Удэ? — удивился он.

— Да. Мама прилетает с сессии.

— А я его же жду, мне должны передать посылку!

— Совпадение? Не думаю! — сказала я таинственным голосом.

— А скоро прилетит-то? — тревожно спросила бабушка. Не любит она неопределённости.

— Через двадцать восемь минут должен, — ответил Евгений.

— А вы в Юбилейном в каком доме живёте? — светски спросила бабушка.

— В двадцать пятом.