Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Очень тихо, хотя посетители идут, кажется, бесконечной чередой. Каждый соратник, желающий отдать дань уважения Навигаторам, на пару секунд замирает у входа и, ступая по мягкому ковру, приближается к ушедшим в Океанес друзьям. Несколько тёплых слов, которые не услышит никто, кроме того, кому они предназначены, несколько горячих слёз, которые никто не увидит, кроме тебя самого. Новый букет, красивый и скромный, из чёрных роз и шёлковых лент, уважительный поклон, полный признания свершённого подвига, без ненужной напыщенности, но очень искренний, и эволкэ или наставник уходит, освобождая дорогу товарищу.

Немного в сторонке, у левой стены, в непроницаемо чёрных одеждах собрались Лидеры Кланов, не заходя за невидимую черту, с которой можно было бы увидеть лица посетителей обиталища скорби, услышать ненароком заветные слова, что срываются с дрожащих губ, внять эмоциям, что рвутся из кровоточащих сердец. Все четверо собраны и торжественно печальны, но не могут себе позволить лить слёзы, как подопечные — некоторые девушки не выдерживали накала, и их выводили под руки прямиком к медикам.

Рядом со старостами с тревогой ждут страшного продолжения церемонии формальные руководители ИБиСа — Элан ушёл в комнаты Саши, Светы и Ани, взять посмертные письма, которые просто не может не написать каждый эволэк. Перед первым погружением стажёр изливает на страницу пергамента свою волю, как распорядиться с телом в случае, если истает надежда на возвращение души, а организм ещё будет по инерции дышать какое-то время…

Лис появился минут через пятнадцать после того, как зал был открыт для посещения. Только родители простились со своими детьми и сели у правой стены, принимая соболезнования от подруг и друзей, как по дорожке, направляясь к старостам, прошёл наставник погибшей команды. На лицах старост не появилось новых морщин, когда военный лидер эволэков протянул им три чёрных, словно сотканных из пепла — такая тонкая, невесомая бумага использовалась, — конверта. Они совершенно точно знали, что за завещания оставили белые чернила.

— Добровольный уход из жизни, кремация тел, — отчеканил кицунэ, — прах придать земле на Аллее Памяти.

— В общем, всё как всегда, — выдохнула Нариола, выразив вслух мысль всех лидеров.

Мирра сглотнула, но сказала более ровным тоном, глядя на то, как стайка желторотиков из её Клана неловко топчется около потерявших своих чад матерей и отцов, явно стараясь найти подходящие слова:

— А мы-то думали, что чёрные времена остались позади: предатели казнены, удалось выставить непреодолимый барьер на пути проходимцев, если таковым вдруг захочется снова попробовать превратить эволэков в инструмент по производству денег. И вот на тебе… Снова хороним…

Полякова, как председатель Совета, поставила подпись под смертными письмами и передала листы другим заседающим: естественно, без санкции руководства никто не посмел бы прервать жизнь эволэка.

— Это был их выбор, — заметила она. — Есть предел, после которого над порывами молодёжи не властны ни формальные, ни неформальные лидеры Института.

Лассава неуверенно протянула:

— Так-то оно, конечно, так, но…

Повелительница водной стихии скосилась на Хельгу, что встречала посетителей у входа. Вроде никто ни в чём не обвинял самого необычного в истории ИБиСа куратора, но…

— Лассава! — негромко позвала коллегу Диолея. — Не надо таких взглядов и мыслей.

Та в ответ вспыхнула от стыда, признавая неуместность каких-либо упрёков в Олин адрес:

— Прошу прощения. Просто, прошедшая без потерь Еноселиза и последующие погружения явно всех расслабили. Нас переполняла эйфория, и мы многое стали упускать из виду.

— Полностью согласен, — покивал головой Элан. — Команда ещё до отлёта о чём-то усиленно шепталась, обрывая довольно жаркие споры при моём появлении. Будь я настойчивей, вытряхнул бы все их секреты на изнанку, и этой трагедии бы не произошло.

От главного медика Института ему в руки легли три посмертных письма, и кицунэ в полголоса сказал:

— Я сам всё сделаю.

Сам, не сам, а присутствие при эвтаназии определённого круга лиц обязательно: штатный юрист ИБиСа и его коллега из столицы должны проследить весь жуткий процесс от начала до конца, не дать отойти от прописанных Законом процедур. Кроме них Председатель Учёного Совета, глава Службы Безопасности, глава медицинской службы и прочие ответственные лица, так что, зал покинула целая делегация в дюжину человек.

Но простой процедура не могла получиться — у реанимационных палат их тоже ждали родственники, хоть и находящихся при смерти, но номинально ещё живой тройки Навигаторов, и коллеги приготовились к непростому разговору.

Первым получил, естественно, Элан, причём получил в самом буквальном смысле — мать Светланы Савиной отвесила ему такую пощёчину, что из уголка рта потекла кровь.

— Не смей прикасаться к моей дочери!!! — Женщина в жуткой истерике орала ему в лицо и рвалась с такой силой, что двое мужчин едва сдерживали её. — Она ещё жива!!! Жива-а-а… а-а… а-ах-ха-а-а…