Стаи. Книга 3. Столкновение миров

«Охотник» и бронемашина, замыкающие бегство, оказались в самой гуще боя — Элан вертелся, как флюгер, поливая наседающих чудовищ очередями, лишь бы преградить им дорогу. Хельга, передав управление машиной какому-то пацану, без промаха била из «Никонова» прямо сквозь окна, давно лишившихся остекления. Шесть подростков, что в испуге сжались в кучку в центре салона, набивали патронами магазины и подавали их стрелкам.

В запале яростного боя и не менее яростного желания жить, они и не заметили, как вереница легковушек, грузовиков, тракторов и автобусов, совершила разворот по эстакаде и понеслась прочь, навстречу северному ветру, сметая со своего пути все осиротевшие, потерявшие своих хозяев автомобили…

Элана, да и всех остальных пассажиров, била крупная дрожь. Нервы сдали, измученные тяжёлым боем, а сквозь разбитые окна в салон врывался ветер и снег. Лис, хоть и одетый, как опытный полярник, с закрытым вязаной маской лицом и надвинутыми на глаза горнолыжными очками, отчаянно возился на своём сидении. Оля прекрасно понимала, чем вызвано его беспокойство: заимствованная рука часто досаждала её другу, мёрзла зимой и перегревалась летом. Вот и сейчас, он отчаянно пытался вырвать её из рукава, чтобы согреть теплом собственного тела.

Рисковый шаг! Хоть и утихла давно стрельба и не видно опасности в подступающих к самому шоссе лесах, но бой может вспыхнуть в любую минуту — не так далеко они уехали, и на обочинах ещё полно измятых ударами тяжёлой техники машин. Притихшие подростки, кицунэ, киборг, пассажиры плетущегося впереди, загораживающего весь обзор автобуса, серая молния, всё так же восседающая на его крыше, провожали этих немых свидетелей жуткого побоища потухшими взглядами. Сколько же людей, уже поверивших было в спасение, встретили страшную смерть тут, на засыпанной снегом дороге?

Лис, наконец справившийся с толстым и плотным рукавом, замер, на секунду прикрыв глаз, но только на секунду. Машины медленно ехали вперёд, прокладывая дорогу в неизвестность, а в свете наступающего дня уже было видно и шоссе, и нагие белые леса, и вереница техники. Кицунэ беспрестанно вертел головой.

— Что-то случилось? — спросила Хельга, заметившая тревогу в серых от усталости глазах.

— Я не чувствую даже Диолею, — едва заметно дрожащим голосом ответил Элан.

— Ты просто устал, — заверила куратор, — не мне тебе рассказывать, как притупляются при подобных встрясках способности, эволэк ведь не железный!

Но её здравые слова не нашли отклика, тем более, что…

Оля видела, как от испуга полезли из орбит и без того не маленькие глаза её бывшего подопечного, как судорожно он заметался на сидении, стараясь затолкать руку назад в рукав. Стремительный поворот головы, и она увидела причину его паники — на обочине, уткнувшись всё ещё горящими фарами в сугроб, замер на боку жёлтый автобус…

Элан, на ходу вскидывая оружие, мчался стрелой, обгоняя медленно ползущий транспорт. Лесавесима сорвалась в полёт, естественно, добравшись до осиротевшей машины раньше, чем кубарем скатившийся по заснеженной обочине папаня.

Лис осторожно, стараясь не шуметь, обошёл автобус вокруг оторвавшихся от земли колёс, и замер у лобового стекла, точнее того, что раньше было огромным прозрачным щитом, прикрывающим удобный и просторный салон от ветра и непогоды. Из утробы разбитого, уже присыпанного снегом автобуса, исходил легко узнаваемый запах смерти. Кровь была всюду. Стоило только сделать шаг, и примятый сапогами снег тут же выдавал твой след красными разводами. Но кицунэ не впал в истерику, а бросился к бамперу, прикладом, а потом просто руками срывая налипшую массу застывшей воды.

— Это не их автобус, — сказал Иригойкойя своей крылатой дочурке, когда увидел номерной знак, с облегчением вздохнул и тяжело побрёл назад, к дороге.

— Повезло? — встретила их вопросом Хельга, помогая сделать последний рывок по скользкой круче.

— Смотря кому, — Лис бросил прощальный взгляд на перевернувшийся автобус, и они побежали, тяжело перепрыгивая через собранные грейдерами сугробы, к своей машине…

Погода налаживалась. Перестал сыпать снег, сквозь разрывы облаков уже пробивались лучи Авроры, но радоваться особо было нечему и некому. Топливо, сожжённое в отчаянных попытках пробиться сквозь охваченный неразберихой и откровенной паникой город, стремительно таяло, и ледяной марш подошёл к концу. Последняя колонна, прикрывшая бегство десятков тысяч людей, упёрлась в хвост бесконечной вереницы машин, запрудившей всю дорогу.

Было видно, что стоят тут уже давно: люди организовали жиденькое, но всё же охранение, поставив даже пару блок-постов на пути к городу, уже были видны дымки разведённых прямо на обочине костров. Между разнообразной техникой ходили, бегали, собирались в кучки, и снова разбредались после коротких совещаний по неотложным делам грязные, пропахшие дымом сгоревших родных домов жители города. Смертельно уставшие, напуганные, переполненные болью и яростью, они старались хоть чем-то помочь друг другу. Но о них никто не забыл, их не бросили посреди бескрайних лесов.