Стая. Волки и гончие

Костя теперь стал еще одной тайной. «Что же придумать? Почему я не подумал над легендой раньше? Почему Макс нам ничего не подсказал? Господи, да до того ли ему было?..»

– А сегодня просто по телеку сказали, какой-то маньяк объявился… или даже несколько… – принялся оголтело врать Соболь. – И Макс сам хотел вас с Верой и Надей домой привезти, но он не смог… Он сейчас очень занят. Там… – Олег шумно выдохнул и наконец заставил себя произнести хотя бы часть правды, которую утаить было невозможно – Там с Костей беда…

Слова о маньяке Любовь Ивановну встревожили, а слова о Клифе – по-настоящему напугали.

– Что случилось?!

– Я точно еще ничего не знаю… Авария, что ли, какая-то… – сбивчиво и неуверенно ответил  Соболь, невольно скривив губы.

Он привык врать кому угодно, даже самому себе, только не женщинам Зоринского семейства. Женщины для Олега были божествами, а божествам врать было особенно грешно.

– Какой ужас! Как он сейчас? Поедем к нему, Олег! Вдруг нужна помощь: кровь сдать или в палате подежурить. – Вот сейчас Соболь узнавал прежнюю Любовь Ивановну, деятельную, нетерпеливую.

– Я бы сам очень хотел поехать к нему, – покачал головой парень, заводя двигатель автомобиля, – но Макс велел мне везти вас прямо домой. Он сам остался с Костей и позвонит нам, когда что-либо прояснится. И там уж будет ясно, нужно нам ехать или врачи нас близко не подпустят.

Зорина сокрушенно покачала печально опущенной головой, а потом серьезно, пытливо взглянула в лицо Соболю и заговорщицким тоном произнесла:

– Слушай, Олег, давай не будем слушаться Макса? Что это он раскомандовался, в самом деле? Поехали прямиком в больницу к Косте и все дела. Там разберемся.

Олег не удержался и рассмеялся в голос: вот эту черту он особенно любил в Зориной-старшей – умение перевоплощаться в девчонку, ко всему прочему еще и хулиганистую. Вот от кого Арго унаследовал эту мятежность! Недаром когда-то давно мальчишки так легко нашли с ней общий язык: она никогда не возвышалась над ними непререкаемым и суровым авторитетом Взрослого Человека, а всегда готова была понять и поговорить с ними на их языке.

– Нельзя, Любовь Ивановна, – упрямо повторил Соболь, выводя машину на дорогу, ведущую к дому Зориных. – Мы сейчас только мешаться там будем, и врачи нас выставят. Давайте лучше дождемся звонка от Макса и уже из дома, подготовленными, поедем.

– Ну, давай, – нехотя согласилась женщина.

Всю дорогу до дома Соболь, наперекор своей въевшейся в душу нелюдимости, дотошно расспрашивал Любовь Ивановну о том, как сейчас живет она, как подрастает Надюшка. Он прекрасно знал это и сам из сухих сообщений Макса, которые подчас приходилось выпытывать у него. Но сейчас просто необходимо было занять женщину рассказами, чтобы она, в свою очередь, не решила расспросить о жизни самого Олега и остальных «мальчишек». Снова пришлось бы врать.

Дорога заняла меньше получаса, который для Соболя пролетел, как одна минута.

– Я доведу вас до квартиры, – пряча печаль в голосе, сообщил парень, выходя из машины.

Еще пара минут, и женщина, ставшая ему второй матерью, вновь исчезнет из его жизни, оставив разворошенные воспоминания и ожившую тоску по дому и детской беспечности. Когда они увидятся вновь? Увидятся ли вообще? Вдруг за углом соседнего дома уже притаился киллер, охотящийся за ним, Соболем?

– Олег, я тебя не отпущу, – решительно покачала головой Зорина, бережным движением руки захлопывая за собой автомобильную дверцу. – Во-первых, мы все по тебе соскучились. Во-вторых, мы же решили вместе ждать звонка от Макса. Да и неужели тебе не хочется остаться на чашечку чая в знакомых стенах? – Она лукаво прищурилась.

Под этим взглядом Соболь мог поклясться, что Любовь Ивановна знает куда больше, чем Арго смел рассказывать ей. Она понимала «своих мальчишек» лучше, чем они сами себя понимали.

– Я… я бы с удовольствием, но…

– Вот и пойдем, – прервала его лепет женщина и направилась к подъезду.

Олег торопливо догнал ее, стараясь держаться ближе, чтобы в случае опасности прикрыть собой. При этом лихорадочно придумывал повод уйти – и не мог. Или не хотел по-настоящему. Поэтому когда Зорина открыла дверь квартиры и, разувшись, направилась в недра кухни, растерянный Соболь покорно переступил порог следом за ней.

И обомлел, чувствуя, как в замерзшей душе начинается капель. Как кружит голову аромат домашней выпечки, как слепит привыкшие к мраку глаза теплый свет хрустальной люстры. Это была не та дорогая памяти тесная квартирка, в которой прошло детство Макса и его друзей – разбогатев на службе у Скрипача, Арго купил своему семейству новую, просторную квартиру в элитном районе. Но заботливый, окутывающий с головой уют Любовь Ивановна перевезла сюда вместе со скромными пожитками. И теперь казалось, что это все тот же дом, в котором, не переставая, звучат музыка и смех.