Сталь

– Ты никогда не клянёшься, – судорожно вздохнул мальчишка, яростно борясь с текущими из его глаз потоками воды.

– Вот именно, Спиро, я никогда не клянусь. Потому что знаю, что всё в этом мире относительно. Но сейчас я клянусь, понимаешь? Потому что я знаю, что ты не виноват в произошедшем. Ты понимаешь, насколько серьёзны мои слова, насколько далеко я зашла, чтобы показать тебе правду? Я поклялась. Неужели после этого ты скажешь мне, что моё утверждение о том, что ты не виноват, ложно?

Прежде чем дать мне ответ, он помолчал секунд десять:

– Нет, – наконец выдавил он.

– Спасибо, – одними губами откликнулась я.

– Тогда ты должна тоже кое-что знать наверняка. То, что не ложно.

– Что же? – я уже почти перешла на шёпот.

– Я тебя не прощаю.

От услышанного моё сердце остановилось. Неужели до сих пор я ещё не убила внутри себя надежду на другие слова? Видимо, нет, раз внутри меня всё вдруг так болезненно сжалось и задребезжало…

– Потому что мне не за что тебя прощать, Теона, – внезапно, когда я уже не ждала продолжения, продолжил говорить мальчик, вновь срываясь на слёзы. – Он был укушен. Я бы не хотел… Он бы сам не хотел, чтобы… Превратиться в монстра… Если бы ты этого не сделала… Для него и для нас… Он бы сейчас был чудовищем… Он бы стоял на той дороге… Нападал бы на проезжающих мимо людей, пока кто-нибудь не убил бы его, как ты убила ту Блуждающую, снеся ей голову… Ему так было нельзя… Мучаться… Спасибо, что сделала это для него…

Я поняла, что мы рыдаем в унисон, когда к нам присоединилась Клэр. Подойдя к нам впритык, девочка обняла нас обоих липкими от съеденной ею булочки руками и начала плакать вместе с нами, вытирая свои сопли исключительно о моё плечо.

Я поняла, что этот потоп нужно останавливать лишь спустя ещё несколько минут, когда услышала заунывное мяуканье где-то возле моего левого уха.

Глава 50

Спиро отказался есть, и так как он выпил немного воды, я не стала его уговаривать. Сидя на кресле между двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, я перебирала свой рюкзак. Найдя деньги, те самые, которые четыре дня назад взяла из заначки Рэймонда и Кармелиты, я мысленно саркастически ухмыльнулась тому, какой же наивной я была ещё каких-то восемьдесят с лишним часов назад. Деньги – кому они теперь могут быть нужны? Подозреваю, что в новом мире будет новая валюта. Времена, в которые мне нужны были эти бумажки, теперь казались мне чем-то смутным и полупризрачным, словно хорошим сном. Самые красочные моменты этого затяжного сновидения, пожалуй, случились со мной в последние семь лет моей жизни-сна. В эти годы я беспрерывно работала и путешествовала, я смогла так много увидеть… Почему-то вспомнилась стена Троллей. Может быть потому, что побывать там второй раз я планировала до конца этого года. Теперь же я могу думать лишь о том, что мне повезло уже лишь потому, что я хотя бы раз в своей жизни увидела этот красочный участок горного массива Тролтиндэн, увидела долину Ромсдален. А ведь там со мной случился лучший бейсджампинг в моей жизни. Может быть поэтому теперь те далёкие места ассоциируются у меня с душевным подъёмом, которого мне больше, я уверена в этом, не испытать. Я очень многое попробовала и увидела в своей жизни, но даже это – то, что прежде превозносило мой дух – теперь давило на меня. Потому что я критически ярко осознавала, как мало в своей жизни успел попробовать и увидеть Тристан…

…Сначала я не поняла, что именно услышала, но что-то определённо точно вырвало меня из моих меланхолических, полусонных размышлений. Сначала мне даже показалось, будто этот звук мог издать поставленный мной на пол рюкзак, но вскоре звук повторился. Похожий на глухой удар…

Звук устрашающе отчётливо раздался повторно. Из комнаты, в которой я оставила тело Тристана…

Всё внутри меня мгновенно сжалось. Я посмотрела на детей: никто из них не отреагировал – они только-только задремали. И вдруг Марсоход отбежал от межкомнатной двери словно ошпаренный, с пугающе вставшей дыбом шерстью.

Звук повторился ещё раз. Как будто кто-то бил кулаком во что-то мягкое…

Я вскочила на ноги, и моё сердце мгновенно вскочило вместе со мной – оно вдруг болезненно ударилось в моё конвульсивно сжавшееся от страха горло. Так я поняла, что, несмотря на своё подавленное желание продолжать бороться за свою жизнь, умирать мне всё ещё очень страшно.

Схватившись за пистолет, я медленно, на цыпочках начала подкрадываться к двери.

Я аккуратно приоткрыла дверь, стараясь не сильно высовывать вперёд пистолет, чтобы случайно, из-за испуга, не истратить последний патрон в обойме. Темноту комнаты развеивал лишь тусклый прикроватный торшер с искривлённой шляпкой, светящий мрачным тёмно-жёлтым светом. В комнате никого не было. Никого, кроме трупа Тристана.