Сталь

– Спасение семидесяти семи процентов из той части человечества, которая каким-то чудом сумеет выжить в ближайшие недели, – заметила я и, потянувшись к виски, всё-таки налила себе дополнительную порцию, примерно спустя час после первой. – Едва ли это и вправду что-то стоящее, – я кивнула на слиток из шприцов, лежащий посреди стола рядом с ламинированной инструкцией. – Возможно, это всего лишь какая-нибудь недоработанная разработка русских биологов.

– И всё же.

“И всё же”, – мысленно повторила я.

Сделав два обжигающих рот и горло глотка, я вернула бокал на стол, а руку на полотенце, разложенное на моём правом колене. Последние полчаса я занималась тем, что поливала своё правое запястье подсолнечным маслом, тем самым, что отыскала в злосчастном супермаркете, и пыталась стянуть со своей измученной руки наручники. Но масло не помогало. До сих пор я думала, что у меня очень красивые руки с тонкими запястьями, но наручники показали мне правду: моя рука не пролезала через кольцо. За полчаса я лишь и добилась того, что перепачкала руку и полотенце в масле, в двух местах содрала себе кожу и довела запястье до ярко-красного оттенка, уверенная в том, что в нескольких местах у меня теперь обязательно проступят гематомы.

Наконец смирившись с тем, что наручники мне не снять, я тщательно вытерла руку последним сухим участком полотенца и нанесла на пылающую кожу антисептик, чтобы окончательно избавиться от жирного налёта, что, конечно же, помогло, но и сразу открыло мне, как сильно я повредила себе кожу – щепление проявилось на очень большом участке запястья.

– Я выезжаю завтра на рассвете, – вновь взяв в руки свой недопитый бокал и сделав очередной глоток, произнесла я. Старик сидел неподвижно, он выпил больше меня и теперь был погружён в свои явно грустные мысли, проступающие в виде морщин на его усталом лице. – Едемте с нами, – если честно, я до сих пор немного сомневалась в том, стоит ли мне предлагать подобное. Во-первых, я не знала, действительно ли я еду в светлое будущее. С момента моего разговора с Беорегардом прошло уже почти четверо суток – всё равно что вечность, за которую могло произойти всё что угодно: на безопасное место напали Блуждающие и оно больше не безопасное? Беорегард переоценил своё убежище? Он сам уже мёртв или стал Блуждающим? Пугающих вариантов в моём арсенале было вагон и маленькая тележка – все не перечислить за одну лишь ночь. А во-вторых, я была уверена в том, что иметь старика в напарниках ничем не лучше, чем иметь в напарниках детей. Иными словами: напарник-обуза. Но этот старик был не просто разбитым на мелкие кусочки человеком – он был хорошим человеком. Поэтому я предложила. – Я серьёзно, – не получив ответа, вновь подала голос я. – Вы можете поехать с нами. Уверена, доктора сейчас везде нужны. У вас ведь есть машина?

– Была. Саломея подарила мне Subaru на моё пятидесятилетие. Машине десять лет, её можно было бы уже и поменять, но она была дорога мне как память.

– И что же с ней стало?

– Помните, я говорил Вам о том, что ещё вчера здесь была семья? Молодая пара лет тридцати пяти с четырьмя детьми. Они застряли здесь из-за сломавшейся машины. Я отдал им свою, заодно позволив забрать практически все съестные запасы. Надеюсь, они всё-таки сумеют добраться до безопасных британских берегов.

Я поджала губы, посмотрев на дно своего недопитого бокала:

– А что насчёт Вас?

– Нет, спасибо, я вынужден отказаться от Вашего заманчивого предложения.

– Вынуждены?

– Я не оставлю Саломею. А тащить её тело за собой, как Вы тащите тело своего молодого человека, я не намерен. Её путь закончился здесь, и мой закончится тоже здесь. Рядом с ней.

Что я могла ещё сказать этому человеку? Я не была психологом и я прекрасно понимала, что он уже подписал свой приговор уверенным росчерком. Я не спасу его от смерти, ведь он сам выбирал её.

– Но Вы можете помочь мне, – вдруг произнёс старик, и мой взгляд, всё это время устремлённый вникуда, метнулся в его сторону: о чём это он? Наконец заметив, как он буквально вцепился взглядом в пистолет, всё ещё лежащий на подлокотнике моего кресла, я мгновенно превратилась в натянутую струну. Медленно взяв оружие в руки, я начала аккуратно прятать его за пояс сзади. – Вы неправильно меня поняли, – начал нервно говорить старик. – Я доктор, я не буду просить Вас о столь тяжеловесной услуге, потому как я прекрасно осознаю вес человеческой жизни: я не буду просить Вас отнять у меня мою жизнь, вернее, помочь мне в её отнимании, так как я сам её у себя отнял уже только одним своим решением прервать её. Я прошу Вас о другом. Я прошу Вас отдать мне Ваш пистолет.

– Нет, – однозначно отрезала я.

– Я понимаю, что прошу о многом, так как оружие сейчас гарантия безопасности, поэтому, получается, я прошу Вас отдать мне Ваш гарант. Более того, Вы вправе опасаться того, что, получив в свои руки оружие, я захочу использовать его против Вас.