Сталь

– Надо же, даже в такие времена какие-то дурацкие бумажки остаются для людей важнее, чем человечность, – заметил Тристан.

– Почему же? – хмыкнула я. – Быть стервой или подонком – это очень по-человечески.

Миновав хищниц, мужчина совершенно неожиданно обратил на нас внимание – он вдруг остановился прямо перед нашей машиной. Он смотрел не на нас – он смотрел именно на нашу машину. Сначала осмотрев бампер, он поспешно начал обходить нас по кругу, ни на секунду не отрывая от машины настораживающе сосредоточенного взгляда. Остановившись у левой боковой дверцы, там, где сидел Спиро, он вдруг окинул взглядом стоявшую за нами вереницу автомобилей и, поблуждав по ней нервным взглядом, вновь приковал всё своё внимание к нам.

Прежде чем он подошёл к моей двери и постучал по стеклу костяшкой согнутого указательного пальца, я уже знала, что он это сделает.

Стараясь не выдавать своего напряжения тяжёлым выдохом, который я остановила на полпути, я приспустила окно, но лишь ровно настолько, чтобы рука стучащего не смогла пробраться внутрь.

– Какие-то проблемы? – уверенным тоном произнесла я, хотя всё моё естество в эту самую секунду истерически металось где-то между моей грудной клеткой и пятками, предчувствуя начало серьёзных проблем.

Я ожидала, что мужчина покажет мне свою корочку, что попросит покинуть автомобиль, но вместо того, чтобы предоставлять мне своё удостоверение, он просто склонился к той щели, через которую я предлагала ему говорить, и вцепился в меня своими беспокойными глазами, белки которых отчего-то были розовыми.

– Вы здесь уже около шести часов торчите, верно? Так что понимаете, что людей на паром не пускают, – он говорил шёпотом, но следующие слова он произнёс вообще едва различимо. – И не пустят. Больше никого на паром не пустят. Он забит до отказа. Через несколько минут он будет отчаливать от Рюдебекка, чтобы причалить между Слеттеном и Ниво, напротив Лавескоу. Паром сюда больше не вернётся, все здесь стоящие останутся на этом берегу.

– Почему вы мне это говорите? – моё сердце больно ударялось о ремень безопасности, спасительно не дающий моему разволновавшемуся органу выскочить из груди наружу.

– Слушайте внимательно, – продолжал шептать странный мужчина, явно опасаясь, что его слова может услышать кто-то кроме нас. – Я брат владельца парома. Я знаю наверняка, что паром сюда больше не вернётся, что через несколько минут отсюда будет совершён последний рейс в один конец до берега Дании. Заражённые уже в Хельсингборге, так что здесь они окажутся через час-другой, а может и раньше – их появление здесь лишь вопрос времени. Я предлагаю вам сделку: вам нужно место на пароме, а моей семье нужен автомобиль.

– Вы хотите забрать мою машину? – я с ещё большей силой вцепилась обеими руками в руль.

– Не забрать. Я предлагаю вам обмен.

– Но что я буду делать без машины посреди лесного массива Лавескоу?!

– Слушайте внимательнее, моё предложение гораздо выгоднее: я поменяюсь с Вами одной из своих машин. Я предоставлю Вам и Вашим детям место на пароме, – мужчина окинул бегающим взглядом детей, испуганно следящих за ним, что напрягло меня ещё больше, – там же мы с Вами обменяемся машинами. У меня их две, обе в не самом хорошем состоянии, но обе на ходу, так что без машины вы не останетесь. Решайтесь. Ваша машина оказалась самой хорошей среди тех, что я прошёл, но если вы откажетесь, я пойду дальше и предложу ещё кому-нибудь, более сговорчивому. Только поймите, что моё предложение – последний билет на этот паром.

Я оторвала свой взгляд от вцепившегося в меня напряжёнными и в какой-то мере испуганными глазами мужчины, и посмотрела сначала на руль, который сжимала до посинения пальцев, а потом на Тристана. Парень смотрел на меня такими широко распахнутыми глазами, что я сразу поняла, что он мне в этом вопросе не советчик.

Я снова вернулась взглядом к подозрительному собеседнику, всё больше и больше ощущая опасность происходящего.

– Какие гарантии того, что Вы не обманываете меня?

– Моё Вам слово, – мужчина вцепился пальцами в границу приспущенного окна, отделяющего его лицо от моего.

Я так и знала. Всего лишь слово возможно сошедшего с ума человека, возможно слово маньяка, возможно слово садиста, а возможно и нормального человека, что тоже не является никакой гарантией…

– Теона… – сзади раздался жалобный голос Спиро. Он боялся. Они все боялись. Не меньше меня. Но я, как мне казалось в этот момент, всё равно была напугана больше их всех. Потому что острее их осознавала, чем рискую – жизнями. Не одной жизнью, а как минимум четырьмя жизнями.

– Да, хорошо… – я закивала головой, уже едва не ломая руль в своих руках. – Я согласна на обмен.

– Шшш… Ты уверена?.. – зашипел сбоку Тристан.

– Хорошо, откройте машину, – голос мужчины выдал его преждевременную радость.

– Что?.. Сейчас?.. – мгновенно запаниковала я.

– Да, мне нужно сесть внутрь сейчас.

– Зачем?

– Вы ведь хотите проехать через эту толпу? – мужчина вдруг достал какую-то странную штуку из пакета, который он всё это время удерживал в левой руке.

– Что это? – сдвинула брови я.