Сталь остается

Так он и стоял, глядя в глаза бывшему другу, словно перед поцелуем. Кровь из перерезанной артерии стекала по пальцам и по руке и капала под ноги.

— У-у-у… — застонал Грейс. — Больно, Гил… Клянусь яйцами Хойрана…

Рингил держал его так, глядя в глаза, пока их не затуманила смерть. Потом вырвал кинжал, опустил руку, и тело тяжело, как мешок с мясом, свалилось на пол.

Мигнул голубой огонек.

Он обернулся.

И увидел себя в большом зеркале на противоположной от кровати стене.

Рингил вздохнул, подождал, пока придет облегчение, успокоится сердце, уляжется страх. Но ожидание затягивалось, а облегчение не приходило. Тот, что стоял в зеркале, усмехнулся. Рингил видел перепачканные кровью руки, напряженное, перечеркнутое шрамами лицо, мерцающие глаза. Выступающую из-за плеча рукоять Рейвенсфренда, верную кириатскую сталь. Кривой изгиб драконьего зуба в руке.

Тебе бы надо заглядывать иногда в зеркало.

Вот и заглянул.

Я знаю, что видел акийя. Знаю, кем ты можешь стать, если только захочешь.

Берег… существа на берегу, у кромки прибоя… странные хлюпающие звуки…

Они говорят о тебе.

И как последний удар молота, как направленный в цель клинок — предсказательница у Восточных ворот. Слова, пришедшие из памяти в Ибиксинри, когда он свалил Ситлоу на землю.

Битва грядет. Сойдутся силы, которых ты еще не видел. И битва эта сломит тебя и изменит.

Залетевший через открытое окно ветерок принес запах соли.

Восстанет темный властелин, приход его вещает ветер с болот.

Восстанет темный властелин…

— Вот оно как, — прошептал Рингил.

Муслиновые шторы колыхнулись, ветер пронесся по притихшей комнате. Рингил вытер руки и кинжал о шелковые простыни, убрал оружие в ножны. Поправил на спине Рейвенсфренд, чуточку сдвинул рукоять.

Потом снова посмотрел в зеркало и понял, что не боится.

Он еще долго и терпеливо ждал, мелькнет ли снова голубой огонек и придет ли что-то вместе с ним.