Сталин

В 1891 году знаменитый (но по воле Сталина надолго вычеркнутый из истории отечественной общественной мысли) философ B.C. Соловьев опубликовал статью с красноречивым названием «Руководящие мысли…». В ней он подверг научной критике статьи профессора Петербургского университета Н.И. Кареева, напечатанные в сборнике «Историческое обозрение». Кареев пытался указать историкам не только, как следует писать историю, как ее изучать

, но и как понимать. Соловьев с присущим ему интеллектуальным изяществом показал несостоятельность притязаний автора давать рекомендации, как понимать прошлое. Но куда Карееву до Сталина! Его «руководящие мысли» становились абсолютно обязательными для всех, по крайней мере на словах! Отмечу при этом, что подавляющая часть населения имела уже столь деформированное сознание, что слепо верила «вождю»: понимать

историю могли только по-сталински.

Я ниже постараюсь показать подлинную роль «Краткого курса» в жизни нашего общества. Хотелось бы напомнить, что догматический ум Сталина, абсолютизировав значение борьбы партии внутри страны с бесчисленными «врагами», создал искаженный облик прошлого. Конечно, борьба в партии была. И часто – ожесточенная. Это закон диалектики. Но в истории страны и партии Сталин ничего не увидел, кроме борьбы и подлости: коварства меньшевиков, капитулянтства ликвидаторов, антисоветизма троцкистов, политического двурушничества своих бывших соратников. Можно даже подумать, по Сталину, что фактически, кроме него самого и группы его сторонников, вся старая партийная «гвардия», говоря его словами, – «изверги из бухаринско-троцкистской банды». Одни подзаголовки 12 глав «Краткого курса» говорят о многом. «Раскольнические действия меньшевистских лидеров», «Разложение в оппозиционных слоях интеллигенции», «Усиление активности троцкистов», «Разгром троцкистско-зиновьевского блока», «Политическое двурушничество», «Ликвидация кулачества как класса», «Ликвидация остатков бухаринско-троцкистских шпионов»… История, по мысли «вождя», – это бесконечные враждебные вылазки одних и решительные, мудрые действия других, ведомых Сталиным.

Группа историков – Кнорин (правда, дело он не закончил – был арестован), Поспелов, Ярославский – в соответствии с решением Политбюро от 16 апреля 1937 года всецело сосредоточилась на написании книги. В ее основе лежала разработанная Сталиным схема периодизации истории партии, а также определение им ее сути как «борьбы большевиков с антибольшевистскими фракциями». Сталину последовательно направлялись отдельные главы, несколько макетов книги. Почти каждую главу «вождь» решительно «доворачивал» в сторону основной идеи: история партии – это история ее внутрипартийной борьбы. Во главе ее стоял верный соратник и продолжатель дела Ленина – Сталин. Несмотря на большую занятость другими делами, Сталин, судя по замечаниям в различных вариантах будущей книги, долго сам сидел над «историей». Он хорошо знал: это будет один из самых важных механизмов его длительного влияния на сознание миллионов людей.

Сталин, прочитав очередной переработанный текст «Краткого курса» (а их было несколько, пока он одобрил тот, который впоследствии и изучали десятки миллионов людей), и сам не мог не заметить, что история партии выглядит как рыцарское ристалище, где не прекращаются батальные схватки его «ордена» с несметными полчищами врагов. Подумав и решив обезопасить свою концепцию партийной истории от возможной критики в будущем (в настоящем это было исключено), Сталин продиктовал ряд положений, которые после редактирования стали выглядеть так:

«Может показаться, что большевики слишком много времени уделяли делу борьбы с оппортунистическими элементами в партии, что они переоценивали их значение. Но это совершенно неверно. Нельзя терпеть в своей среде оппортунизм, как нельзя терпеть язву в здоровом организме. Партия есть руководящий отряд рабочего класса, его передовая крепость, его боевой штаб. Нельзя допускать, чтобы в руководящем штабе рабочего класса сидели маловеры, оппортунисты, капитулянты, предатели. Вести смертельную борьбу с буржуазией, имея капитулянтов и предателей в своем собственном штабе, в своей собственной крепости, – это значит попасть в положение людей, обстреливаемых и с фронта, и с тыла. Не трудно понять, что такая борьба может кончиться лишь поражением. Крепости легче всего берутся изнутри». Такова «фронтовая» точка зрения Сталина и сугубо военная терминология.

За заголовками «Курса» стоит мумифицированная история, длинный перечень догм. В конечном счете все они должны подчеркнуть одну из главных идей сталинизма: все решается «наверху». Привычные слова – «указание товарища Сталина», затем Хрущева, Брежнева – означали: не сомневаясь, исполнять распоряжение «сверху». Власть всегда права. Вождь не ошибается. Даже самодержцы не требовали такого бездумия.

Реальные события и факты в «Кратком курсе» сплошь и рядом перемежаются высохшими мумиями сталинских представлений. Вот лишь некоторые из них.