Сталин

Уже став генсеком, Сталин поручил аппарату разработать классификацию должностей в наркоматах, которые со временем стали пресловутой бюрократической номенклатурой. По его указанию, например, управляющий делами Наркомата национальностей Брезановский в феврале 1923 года подготовил документ «Разбивка должностей в структуре аппарата НКН в постепенной градации». Все должности поделены на четыре группы (руководители национальных проблем, руководители административно-хозяйственных служб, руководители политико-научно-просветительной работы, руководители литературно-научных издательств). В градации указана квалификация: партийный работник наивысшей и высшей квалификации, средней, низкой; указано, какие должности (а их оказалось всего две-три) могут занимать беспартийные. После одобрения Сталиным градация четко разделила разросшийся аппарат на несколько уровней (подобно царским чиновникам многих классов), отсекая и без того слабые связи наркомата с реальными проблемами наций и народностей». По сути, с самого начала своей деятельности в должности генсека Сталин приступил к формированию огромной, всеохватывающей армии чиновников.

К великому сожалению, и в этот момент партия оказалась не на высоте. Она сама стала жертвой и послушным инструментом тотальной бюрократии. Утрата партией элементарных демократических начал ускорила бюрократизацию общества. Она не смогла противостоять цезаристским наклонностям будущего «вождя». Постепенно она превратилась в орудие единодержца. Об этом тяжело писать, но это так. В настоящих условиях партия, исповедующая коммунистические идеалы, обречена быть только сектантской организацией, лишенной будущего.

Сталин сконцентрировал в своих руках особую власть, стал большим мастером аппарата. Это не без его участия скоро отладились и со временем стали классическими в советской бюрократии бесчисленные отчеты, доклады с мест, спускание директив и указаний, создание кадровой номенклатуры и концентрация назначений в Центре, усиление засекреченности самых различных сфер деятельности, дошедшей со временем до абсурда, попытки решать возникающие проблемы с помощью все новых и новых ведомств, формирование нескольких уровней и слоев контрольных механизмов, расширение функций подавления соответствующих органов пролетарской диктатуры и т. д. Сталин раньше других стал «профессором бюрократии». Даже в обыденном понимании он быстро усвоил обычную уловку бюрократов – их недоступность. Хотя еще в 1922 году Пленум ЦК определил дни и часы, когда генсек должен принимать просителей, Сталин быстро забросил это малоинтересное для него занятие. Вот пример. Енукидзе получил письмо от Малиновской (инициалов в документе нет), одной из сотрудниц центрального аппарата, уволенной со службы. Она пишет:

«Авель Сафронович!

…Я, снятый со службы человек… у всех под подозрением. Кто меня знает, в отъезде: Серебряков, Семашко, Рыков. К тов. Сталину нельзя проникнуть (выделено мной. – Прим. Д.В.).

Помогите мне, Авель Сафронович, выйти из этого невыносимого положения, я не подведу Вас…

Малиновская.

Мой телефон [phone].XII-24 год».

Это, конечно, лишь одна грань бюрократии, далеко не главная, но закрытость, недоступность, божественная удаленность Сталина от людей обозначались еще в те далекие годы. Можно даже сказать, что он, тот, каким мы его знаем сегодня, в огромной степени есть порождение бюрократии, ее зловещий плод. Бюрократии был нужен вождь типа Сталина, а ему – железная бюрократическая машина.

Когда Ленин уже был болен, он в ряде своих распоряжений, но особенно в последних письмах, пытался начать серьезную борьбу с засильем бюрократии, которая в апогее единовластия Сталина станет тотальной. Он увидел опасность не только в количественном росте бюрократии, по отношению к которой не стеснялся в выражениях («чиновничья саранча», «бюрократическая крыса»), а прежде всего в подмене аппаратом народовластия. Какие видел Ленин пути блокирования и ограничения ее влияния?