Сталин: арктический щит

Только 5 апреля 1951 года группа самолетов МАГОНа под командой генерал-майора И.П. Мазурука стартовала с Центрального аэродрома Москвы и взяла курс на восток-северо-восток. 8 апреля два Ли-2 и один Ил-12 сели на Врангеле, а являющийся запасным Пе-8 — в Крестах Колымских. За три последующих дня непрерывных челночных полетов они вывезли со льдины всех участников операции С-5, вскоре благодаря своей годичной работе, переименованной в СП-2. Вывезли и ценнейший научный и военный груз общим весом более десяти тонн³⁶.

Проведение этой полярной комплексной экспедиции совпало с безответственными действиями руководства Северной Кореи. Оно не пожелало прислушаться к настойчивым предостережениям Москвы. Вопреки им, на свой собственный страх и риск, 26 июня 1950 года Северная Корея начала войну против южного соседа.

Поначалу можно было предполагать, что все внимание США полностью будет сосредоточено на возникшей проблеме Дальнего Востока. Однако слишком скоро стало ясно иное. В Вашингтоне отнюдь не забыли об Арктике, не отказались от арктической стратегии.

Воспользовавшись как веским предлогом самым горячим этапом «холодной войны», Соединенные Штаты усилили давление на Данию. Все-таки добились завершения тянувшихся с 1949 года — из-за упорного сопротивления Копенгагена — переговоров о совместной обороне Гренландии. Настояли на своем, опираясь на предоставленное им Североатлантическим пактом право использовать вооруженные силы США для предотвращения грозящей странам — членам НАТО угрозы.

27 апреля 1951 года было подписано американо-датское соглашение о передаче под полный контроль командования стратегических воздушных сил США района Туле³⁷. Там и были размещены имевшие на борту атомные бомбы самолеты В-36 и В-47. Машины, для которых стали доступны такие цели, как Москва, — до нее было 2400 миль, Ленинград, — 2072 мили и Мурманск, — всего 1626 миль. Вместе с тем база в Туле позволяла американской стратегической авиации контролировать и большую часть советского сектора Арктики. Ведь от Новосибирских островов ее отделяло 1588 миль, от Новой Земли — 1530, от Северной Земли — 1324, от Земли Франца-Иосифа — 1150, а от Шпицбергена — только 924 мили.

Тогда же обозначилась и еще одна угроза для СССР. Первый заместитель министра иностранных дел А.А. Громыко 17 июля 1951 года счел крайне необходимым направить на имя Сталина записку. В ней сообщалось об опасных решениях, принятых в Норвегии: «12 марта стортинг принял внесенное норвежским правительством предложение «Об участии Норвегии в создании общего командования и общих вооруженных сил стран Атлантического пакта». Предложение предусматривает, наряду с одобрением Норвегией ремилитаризации Западной Германии, распространение на норвежскую территорию, включая районы островов Шпицберген и Медвежий, военных мероприятий Атлантического союза.

19 июня норвежское правительство подписало соглашение о так называемом статусе вооруженных сил организации Североатлантического союза, предрешив тем самым возможность оккупации Норвегии американо-английскими войсками. В июне месяце в Осло разместилось командование вооруженных сил Североатлантического союза в Северной зоне (штабы адмирала Бринда и генерала Тейлора)».

И, дабы «затруднить норвежскому правительству осуществление указанной военной политики», предложил «поручить послу СССР сделать министру иностранных дел Норвегии устное заявление с последующим опубликованием… в печати»³⁸

.

Лишь затяжная болезнь Сталина и огромная занятость Молотова привели к тому, что Политбюро рассмотрело и с несущественными коррективами одобрило предложение Громыко только 17 сентября. А 15 октября в МИД СССР пригласили посла Норвегии и вручили ему ноту намеченного содержания. В ней указывалось на неоспоримое.

Норвежское правительство «передало острова Шпицберген и Медвежий в компетенцию главнокомандующего так называемого Североатлантического морского района, в распоряжение которого предоставляются значительные вооруженные силы. Это означает разрешение вооруженным силам Североатлантического союза, находящегося под американским командованием, проводить военные мероприятия в районе указанных островов по усмотрению этого командования.

Такие действия правительства Норвегии находятся в явном противоречии с многосторонним Парижским договором о Шпицбергене от 9 февраля 1920 года, согласно которому Норвегия обязуется не создавать и не допускать создания какой-либо морской базы на Шпицбергене и о. Медвежий и не строить никаких укреплений».