Сталин и Мао

В целом представляется, что отношения Сталина и Мао Цзэдуна находились в 1948–1950 годах в состоянии перехода от главным образом межпартийных связей, подкрепляемых в ряде случаев определенными контактами между государственными учреждениями обеих сторон, к прежде всего по форме межгосударственным отношениям. При этом И. В. Ковалев как уполномоченный Сталина, занимавший в свое время в правительстве СССР пост народного комиссара путей сообщения, то есть выступавший в качестве чиновника министерского уровня, был тогда подходящим передаточным звеном в отношениях Сталина и Мао Цзэдуна. Тем более что он был прекрасным специалистом, с помощью которого решались важнейшие военно-стратегические задачи переброски войск Мао Цзэдуна по территории континентального Китая, чем обеспечивались реальные победы Мао Цзэдуна в войне против Чан Кайши. В то же время он не был китаеведом, не владел китайским языком, не был способен вести беседы с китайцами без переводчика. Судя по воспоминаниям И. В. Ковалева, он не сумел вникнуть в глубину позиции Мао Цзэдуна. Он, скорее, был просто связным между Сталиным и Мао Цзэдуном, хотя и обладал важной информацией.

Время побед в гражданской войне в Китае оказалось сложным периодом, когда и Сталин, и Мао Цзэдун проявляли сугубую осторожность, ибо их связи начинали выходить и на уровень официальных двусторонних межгосударственных отношений и вызывать реакцию на мировой арене.

А. И. МИКОЯН — «ГОЛОС И УХО СТАЛИНА» И МАО ЦЗЭДУН

Когда завершилась Вторая мировая война, сначала на Западе, а потом и на Востоке, Сталин мог испытывать удовлетворение по крайней мере официальным состоянием двусторонних отношений с Китаем. Ему удалось побудить и вынудить президентов США Ф. Рузвельта, а затем и Г. Трумена заставить руководителя Китайской Республики Чан Кайши пойти на подписание с Советским Союзом договора о дружбе и союзе. Благодаря этому Сталин обеспечивал на годы по крайней мере формальное состояние мира на своем восточном фланге, а также фактически получал возможность выстроить защитный пояс вдоль границ Советского Союза с Китаем, включая благоприятное, с точки зрения России, решение вопроса о Монголии, которая становилась общепризнанным в мире, в том числе и Китайской Республикой, отдельным и самостоятельным государством, представлявшим собой своего рода буфер между Россией и Китаем. Одним словом, Сталин мог быть доволен существованием договора с Китаем, с Китайской Республикой, и в общем и целом состоянием двусторонних межгосударственных отношений с ней.

Однако очень скоро ситуация начала стремительно меняться. Не говоря уже о том, что иным стал характер отношений между СССР и США, превратившись из союзнических во время Второй мировой войны в отношения противостояния, «холодной войны», что, конечно же, отразилось и на степени надежности советско-китайского договора и предвещало трудную борьбу за сохранение приемлемых отношений с Китайской Республикой, внутри Китая уже в 1946 году вспыхнула широкомасштабная внутренняя война между войсками центрального правительства Китайской Республики и армией Коммунистической партии Китая.

В ходе этой внутренней войны Чан Кайши имел поначалу некоторые успехи; его войска даже вынудили Мао Цзэдуна покинуть его многолетний опорный пункт в горах на севере страны, город Яньань. Затем положение изменилось. Уже в 1947 году становилось все более ясно, что Чан Кайши потерпит поражение в войне на континенте Китая, а Мао Цзэдун победит и создаст свое государство.

Перед Сталиным встала задача очень сложная по своему дипломатическому характеру. Он, конечно же, продолжал не только поддерживать секретные связи с Мао Цзэдуном и Компартией Китая, но и оказывал ей, особенно ее вооруженным силам, весьма существенную помощь. В то же время Сталин стремился сохранять по мере возможности определенные межгосударственные связи с правительством Китайской Республики, с Чан Кайши. При этом Сталин был весьма озабочен тем, чтобы ничто не осложнило его и без того непростые отношения с США.

И все же в ходе внутренней войны в Китае, по мере приближения развязки, победы вооруженных сил Коммунистической партии Китая, все более настойчиво заявляла о себе необходимость приступить к строительству новых отношений с Коммунистической партией Китая, имея в виду, что она и ее руководители, прежде всего Мао Цзэдун, выйдут на мировую арену не только в качестве одного из самых могущественных, по крайней мере потенциально, государств, но и как сильный сосед Советского Союза.

Одним словом, возникала необходимость менять характер двусторонних отношений с политическими силами внутри Китая, по крайней мере на первых порах их формы, то есть постепенно прощаться с Чан Кайши как с главным партнером в Китае и знакомиться с новым основным китайским партнером, то есть с Мао Цзэдуном.

Сталин понимал неизбежность новых шагов в этом направлении, но он был при этом предельно осторожен и нетороплив.