Сталин и разведка накануне войны

На одну часть второго вопроса можно ответить сразу. В Белград эта информация попала явно усилиями югославского военного атташе — тут сомнений никаких нет. А вот на вторую часть этого же вопроса ответить сложней — то есть кого с нашей-то стороны подозревать? Проще говоря, кто конкретно допустил разглашение информации из документа, имевшего гриф «Совершенно секретно. Особой важности»? Не менее важно и то, в силу каких мотивов разгласил, хотя если честно, то особой роли это не играет, так как вне зависимости от того, сознательно ли, во вредительских ли целях или же случайно, по недоразумению, подчеркиваю, в любом случае это тяжкое государственное преступление. Кстати, по любым законам. Мотивы и обстоятельства разглашения будут иметь значение только для определения меры наказания. Но это, как оно очевидно, за пределами нашей компетенции. Так что лучше сосредоточимся на анализе югославского варианта утечки.

Для начала примем во внимание два непреложных обстоятельства. Документ, о содержании которого произошла масштабная утечка, был составлен в единственном экземпляре, написан от руки, имел высшую степень секретности — «Совершенно секретно. Особой важности», среди высшего советского военного руководства того времени в полном объеме его знали только четверо — Тимошенко, Мерецков, Ватутин и Василевский.

Далее. Прежде чем о содержании доклада югославского генштаба узнал резидент советской военной разведки в Белграде, информация должна была сначала быть добыта в Москве, передана в Белград, обработана аналитиками югославского ГШ, только после этого она и могла появиться в обобщенном докладе генштаба Югославии. Сами понимаете, что на все это нужно время. Следовательно, наиболее вероятный период утечки этой информации в Белград — промежуток времени от 15 октября до декабря 1941 г. включительно. Но вот что до парадоксальности удивительно. Такое предположение еще в июне 1941 г. подтвердили… лично Адольф Гитлер и его верный холуй И. Риббентроп. В тексте утвержденной Гитлером «Ноты Министерства иностранных дел Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 года» говорилось: «…Правительство рейха

овладело документами, свидетельствующими об интенсивных военных приготовлениях Советского Союза во всех областях. Эти документы подтверждаются и найденным недавно в

Белграде отчетом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 года, в котором, между прочим, дословно говорится: “По данным, полученным из советских кругов, полным ходом идет перевооружение ВВС, танковых войск и артиллерии с учетом опыта современной войны, которое в основном будет закончено к августу 1941 года…”…»^{338}

«По данным из советских кругов» югославский военный атташе узнал явно не только о том, что полным ходом идет перевооружение Красной Армии — просто у этих двух преступников хватило ума не все оглашать. Однако же, судя по всему, одновременно перед югославским военным атташе разгласили и суть нашего плана обороны. Иначе откуда бы взяться в его отчете, а затем и в докладе югославского генштаба столь точной информации насчет того, что «…Россия имеет новый оперативный план… где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе… Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их…».

Короче говоря, выходит, что при помощи Гитлера и Риббентропа удалось установить более точный промежуток времени, когда произошла утечка информации. Сей позорный факт имел место в промежутке от 15 октября до максимум середины декабря 1940 г., ибо сам доклад этого атташе датирован 17 декабря 1940 г.