Сталин. Кто предал вождя накануне войны?

Не теряя времени, В.Л. Алафузов бегом (именно бегом) отправился в штаб, чтобы дать экстренную радиограмму с одним условным сигналом или коротким приказом, по которому завертится вся машина.

Ещё несколько вопросов к наркому обороны: какие у него последние данные, можно ли без предупреждения открывать огонь по нападающему, и я также отправился к себе. Множество фактов говорило за то, что гитлеровцы скоро нападут, и всё же не верилось или не хотелось верить, что через несколько часов свершится непоправимое».

Вот тут адмирал и показал самое главное: он задал наркому обороны самый важный в этой ситуации вопрос: какие у него последние данные от Сталина по поводу того, «можно ли без предупреждения открывать огонь по нападающему»?!

Ведь в ситуации, когда нападение становится практически неизбежным, именно вопрос о том, как и когда открывать огонь по нападающим, и является наиболее важным. Это просто обязаны старшие начальники разъяснить тем, кто находится на границе, сообщая им, что нападение произойдет в считанные часы!

Далее Кузнецов показывает, что время нападения ему Тимошенко также сообщил — «через несколько часов свершится непоправимое».

В этот момент Тимошенко дату и время нападения — «22 июня, в 4.00 утра» — знал точно. А теперь вспомните, что Тимошенко советовал Павлову в звонке около 1.00 22 июня: «На мой доклад народный комиссар ответил: “Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните”. На этом разговор закончился».

Затем Н.Г. Кузнецов отбыл в свой наркомат и стал по телефону доводить командующим флотами о времени нападения и о том, можно ли открывать огонь по нападающим.