Сталин. На вершине власти

Даже когда положение на фронтах было очень трудным, Сталин обычно старался создать атмосферу для спокойного и взвешенного обсуждения военных вопросов. К.А. Мерецков рассказывал, как в сентябре 1941 года в разгар тяжелых боев на всех фронтах он был вызван в Кремль. «И. В. Сталин стоял у карты и внимательно вглядывался в нее, затем повернулся в мою сторону, сделал несколько шагов навстречу и сказал: «Здравствуйте, товарищ Мерецков! Как вы себя чувствуете?» – «Здравствуйте, товарищ Сталин! Чувствую себя хорошо. Прошу разъяснить боевое задание!» И.В. Сталин не спеша раскурил свою трубку, подошел к карте и спокойно стал знакомить меня с положением на Северо-Западном направлении».

Порой Сталин поручал самому автору предложения оформить нужное решение и проследить за его исполнением. Микоян вспоминал, как осенью 1943 года он внес предложение о том, чтобы воюющие фронты сами взялись обеспечивать себя зерном и другим продовольствием. Сталин, «как всегда внимательно меня слушал, изредка задавая вопросы: «А сколько надо мобилизовать бойцов и транспорта?», «На какой срок?», «Как ко всему этому относятся военные, армейские тыловики?» и т. п. Потом, подумав, он сказал, что согласен с таким решением и поручил подготовить проект соответствующего постановления СНК СССР и ЦК. «Только доведи это дело до конца сам, – сказал он, – я очень занят в связи с подготовкой к Тегеранской конференции».

Помимо разработки широкомасштабных операций, Ставка ежедневно контролировала положение на фронтах. «Все, что вырабатывалось тут при взаимных консультациях и обсуждениях, немедленно оформлялось в директивы Ставки фронтам, – писал Василевский. – Такая форма была эффективной». Начальник оперативного управления Генерального штаба С. М. Штеменко рассказывал, что порядок работы с бумагами в Ставке был упрощен таким образом, чтобы сократить до предела время от принятия решения до его осуществления: «Часто такие распоряжения формулировались прямо в Ставке. Сталин диктовал, я записывал. Потом он заставлял читать текст вслух и при этом вносил поправки. Эти документы, как правило, не перепечатывались на машинке, а прямо в оригинале поступали в находившуюся неподалеку аппаратную узла связи и немедленно передавались на фронты». Микоян вспоминал: «Часто крупные вопросы мы решали телефонным разговором или указанием на совещании или на приеме министров. Очень редко прибегали к письменным документам. Поэтому, если искать документы о работе ГКО, Политбюро и др., будет очень трудно, так как их было очень мало, может создаться впечатление, что ничего не делалось».

Хотя многие решения принимались без их четкого оформления на бумаге, принятие решения означало переход к его неукоснительному выполнению. Как вспоминал маршал артиллерии Н.Д. Яковлев, Сталин «обладал завидным терпением, соглашался с разумными доводами. Но это – на стадии обсуждения того или иного вопроса. А когда же по нему уже принимал ось решение, никакие изменения не допускались». Жуков писал: «Все, что делалось по линии Ставки или ГКО, делалось так, чтобы принятые этими высокими органами решения начинали выполняться тотчас же, а ход выполнения их строго и неуклонно контролировался лично Верховным или, по его указанию, другими руководящими лицами или организациями».

Многие члены Ставки выезжали на фронт, чтобы проконтролировать исполнение директив Сталина и информировать его о положении дел. A.M. Василевский писал: «При чрезвычайных обстоятельствах на том или ином фронте, при подготовке ответственных операций Ставка посылала на фронт своих представителей. Сам я в этой роли выезжал на фронт много раз. Это была ответственная работа. Оценить на месте возможности войск, проработать совместно с военными советами фронтов, помочь им лучше подготовить войска к проведению операций, оказать помощь в обеспечении войск поставками всего необходимого, быть действующим, связующим звеном с Главнокомандующим – таков лишь короткий перечень всяких забот, лежавших на представителе Ставки».

Г. К. Жуков рассказывал, что «свои суждения по важным вопросам И. В. Сталин во многом строил на основе докладов представителей Ставки, посылавшихся им в войска, чтобы на месте разобраться с обстановкой, посоветоваться с командованием соединений, на основе выводов Генерального штаба, мнений и предложений командований фронтов и спецсообщений». Сталин требовал от своих представителей на фронтах четких и незамедлительных сообщений о реальном положении дел и болезненно реагировал на малейшие задержки с докладом с мест. A. M. Василевский рассказывал о том, как однажды он замешкался с представлением Сталину донесения об итогах операции и получил за это резкий выговор в письменной форме. Сталин писал: «Последний раз предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз еще позволите забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и отозваны с фронта».