Сталин. По ту сторону добра и зла

«Не следует забывать, — задумчиво произнес он (так, во всяком случае, передал слова Сталина один из участников обеда Петр Чагин), — что мы живем в России, стране царей. Русским людям нравится, когда во главе государства стоит один человек». Да, так оно и было. Но затем, словно опомнившись, Сталин добавил: «Конечно, этот человек должен осуществлять волю коллектива». И если он на самом деле уже тогда думал о троне, а не рассуждал на темы русской истории, то дело было за малым: заявить о себе не только как о великолепном практике, но и выдающемся теоретике, который поведет за собой страну в новые и пока еще неизведанные дали. Да, заменить Ленина было невозможно, и тем не менее практика «коллективного руководства» и решения любых вопросов простым большинством долго продолжаться не могла. Как и природа, царские троны не терпят пустоты.

Помимо всего прочего, наступал новый период в жизни советского общества, и, хотели того большевики или нет, одного ленинизма было уже мало. Ни одно, даже самое живое учение не могло быть универсальным и распространяться на всю историю человечества.

В новом вожде испытывал потребность и народ, который пока еще был не способен жить «без царя в голове». Но чтобы этим самым царем стать, претенденту на пустующий трон надлежало указать, как и куда идти стране, и предложить народу пусть и ленинскую по форме, но уже новую по содержанию национальную идею.

А это было легче сказать, чем сделать. Особенно если учесть, что Сталин никогда не отличался новыми идеями, а если чем и прославился, так это не совсем адекватным пониманием политического момента, что имело место в 1917 году. Помимо всего прочего, ему пришлось бы противостоять записным теоретикам партии, и прежде всего Бухарину. И тем не менее он бросил им вызов, заговорив о возможности построения социализма в СССР в написанной уже в апреле 1924 года работе «Об основах ленинизма».

* * *

Книга Сталина «Об основах ленинизма» предназначалась в первую очередь для тех молодых коммунистов, которые вступили в партию после смерти Ленина и очень нуждались именно в таком учебнике.

Ленин стая для них уже самой настоящей иконой, а вот изучать его работы у них не было ни времени, ни желания, ни что самое главное — предпосылок. Чтобы читать и понимать Ленина, надо было знать Маркса, Энгельса, Плеханова, Маха, Михайловского, Кропоткина и еще множество философских и экономических трудов, что, естественно, невозможно даже теоретически для людей без образования. Новые партийцы не знали ни истории партии, ни ее старых вождей, ни тех идей, которые они проповедовали. Всего полпроцента из них имели незаконченное высшее образование, и многие вещи им надо было объяснять на пальцах. Что Сталин умел делать куда лучше Троцкого.

По сути, работа Сталина стала своеобразной систематизацией ленинского учения, правда, с заметным отклонением от самого Ленина, хотя оно и изобиловало множеством ссылок на ключевые места из произведений Ленина. И как утверждал Р. Такер, сам Ленин, прочитав сталинскую работу, наверняка воскликнул бы: «Слава богу, я не ленинец!»

Ничего, однако, удивительного в такой интерпретации не было, и Ленин не первый мыслитель, чье собственное творчество и создаваемая из него его учениками «доктрина» весьма отличались друг от друга. И по большому счету, дело было не только в учениках. Время требовало новых решений и новых идей, и они, объявив учение вождя «вечно живым», так или иначе должны были приспосабливать его к новым историческим условиям. И, конечно же, то в высшей степени рафинированное изложение ленинизма, какое Троцкий дал в своем «Новом курсе», ничего не давало этим людям.

Да и что мог простой рабочий понять из такого объяснения ленинизма, какое Троцкий дал ему в своих «Уроках Октября». «Ленинизм, — писал он, — как система революционного действия предполагает воспитанное размышлением и опытом революционное чутье, которое в области общественной — то же самое, что мышечное ощущение в физическом труде».

«Не правда ли, — иронически вопрошал Сталин, цитируя это высказывание, — и ново, и оригинально, и глубокомысленно. Вы поняли что-нибудь? Все это очень красочно, музыкально и, если хотите, даже великолепно. Не хватает только «мелочи»: простого и человеческого определения ленинизма». Ответом ему послужил дружный смех. Оно и понятно. Малограмотные люди нуждались не в умственных упражнениях, а в букваре. Работа «Об основах ленинизма» и стала таким букварем. Сам Зиновьев признавал, что сталинский труд пользовался большой популярностью.

* * *

И все же главным в «Основах ленинизма» было то, что Сталин впервые заговорил в этой работе о построении социализма в одной стране.